Савелий думал: жить молодым людям вместе действительно было невозможно; совет графа расстаться на несколько
времени казался ему весьма благоразумным. Неужели же Эльчанинов такой гнусный человек, что бросит и оставит совершенно эту бедную женщину в ее несчастном положении? Он ветрен, но не подл, — решил Савелий и проговорил...
Неточные совпадения
В ней также помещалось несколько человек гостей: приходский священник с своей попадьей, которые тихо, но с заметным удовольствием разговаривали между собою, как будто бы для этого им решительно не было дома
времени; потом жена станового пристава, которой,
кажется, было очень неловко в застегнутом платье; гувернантка Уситковой в терновом капоте [В терновом капоте — в капоте, сшитом из тонкой шерстяной, с примесью пуха, ткани — терно.] и с огромным ридикюлем, собственно, назначенным не для ношения платка, а для собирания на всех праздниках яблок, конфет и других сладких благодатей, съедаемых после в продолжение недели, и, наконец, молодой письмоводитель предводителя, напомаженный и завитой, который с большим вниманием глядел сквозь стекло во внутренность стоявших близ него столовых часов: ему ужасно хотелось открыть: отчего это маятник беспрестанно шевелится.
Не помня себя, она назначила ему свидание и во все остальное
время как бы лишилась сознания: во всем теле ее был лихорадочный трепет, лицо горело, в глазах было темно, грудь тяжело дышала; но и в этом состоянии она живо чувствовала присутствие милого человека: не глядя на него, она знала, был ли он в комнате, или нет; не слышавши, она слышала его голос и, как сомнамбула,
кажется, чувствовала каждое его движение.
Мановский, все это,
кажется, заметивший, сейчас же подошел с разговором к дамам, а мужчины, не осмеливаясь говорить с графом, расселись по уголкам. Таким образом, Сапега опять заговорил с Анной Павловной. Он рассказывал ей о Петербурге, припомнил с нею старых знакомых, описывал успехи в свете ее сверстниц. Так
время прошло до обеда. За столом граф поместился возле хозяйки. Мановский продолжал занимать прочих гостей.
В это
время вдали
показалась шестериком карета.
Между тем
время шло. Савелий по-прежнему настаивал об отъезде; Эльчанинов по-прежнему отыгрывался. Наконец, он,
казалось, начал избегать оставаться вдвоем с своим приятелем, и всякий раз, когда это случалось, он или кликал слугу, или сам выходил из комнаты, или призывал Анну Павловну. Савелий замечал, хмурился и все-таки старался найти случай возобновить свои убеждения; но Эльчанинов был ловчее в этой игре: Савелью ни разу не случалось остаться наедине с ним.
Задор-Мановский, ни слова не проговоривший, но в то же
время,
кажется, внимательно следивший за гостем и хозяйкой, вдруг встал и взялся за картуз.
Савелий,
кажется, хотел что-то возразить ему, но, взглянув в это
время в окно, вдруг остановился и проговорил каким-то странным голосом...
— Je vous remercie, madame, je vous remercie [Благодарю вас, сударыня, благодарю (франц.).], — сказал граф, вставая. Эльчанинов обернулся. Это была Клеопатра Николаевна в дорогом кружевном платье, присланном к ней по последней почте из Петербурга, и, наконец, в цветах и в брильянтах. В этом наряде она была очень представительна и произвела на героя моего самое выгодное впечатление. С некоторого
времени все почти женщины стали
казаться ему лучше и прекраснее его Анны Павловны.
Спустясь в один из таких оврагов, называемых на здешнем наречии балками, я остановился, чтоб напоить лошадь; в это
время показалась на дороге шумная и блестящая кавалькада: дамы в черных и голубых амазонках, кавалеры в костюмах, составляющих смесь черкесского с нижегородским; впереди ехал Грушницкий с княжною Мери.
Второе, если хотите мне что-нибудь объявить, — потому что мне все это
время казалось, что вы как будто хотите мне что-то сказать, — то объявляйте скорее, потому что время дорого и, может быть, очень скоро будет уже поздно.
Неточные совпадения
Я,
кажется, всхрапнул порядком. Откуда они набрали таких тюфяков и перин? даже вспотел.
Кажется, они вчера мне подсунули чего-то за завтраком: в голове до сих пор стучит. Здесь, как я вижу, можно с приятностию проводить
время. Я люблю радушие, и мне, признаюсь, больше нравится, если мне угождают от чистого сердца, а не то чтобы из интереса. А дочка городничего очень недурна, да и матушка такая, что еще можно бы… Нет, я не знаю, а мне, право, нравится такая жизнь.
Главное препятствие для его бессрочности представлял, конечно, недостаток продовольствия, как прямое следствие господствовавшего в то
время аскетизма; но, с другой стороны, история Глупова примерами совершенно положительными удостоверяет нас, что продовольствие совсем не столь необходимо для счастия народов, как это
кажется с первого взгляда.
И все сие совершается помимо всякого размышления; ни о чем не думаешь, ничего определенного не видишь, но в то же
время чувствуешь какое-то беспокойство, которое
кажется неопределенным, потому что ни на что в особенности не опирается.
А глуповцы стояли на коленах и ждали. Знали они, что бунтуют, но не стоять на коленах не могли. Господи! чего они не передумали в это
время! Думают: станут они теперь есть горчицу, — как бы на будущее
время еще какую ни на есть мерзость есть не заставили; не станут — как бы шелепов не пришлось отведать.
Казалось, что колени в этом случае представляют средний путь, который может умиротворить и ту и другую сторону.
Кажется, что, находясь в сем виде, каждый градоначальник в самом скором
времени все дела приведет в порядок.