Неточные совпадения
Граф Юрий Петрович Сапега был совсем большой барин по породе, богатству и своему официальному
положению, а по доброте его все почти окружные помещики были или обязаны им, или надеялись быть обязанными.
Несмотря на то, что Анна Павловна пересказала ему еще прежде об объяснениях
графа и об его предложениях, он обрадовался покровительству Сапеги, которое могло быть очень полезно в их
положении, потому что хоть он и скрывал, но в душе ужасно боялся Задор-Мановского.
Савелий думал: жить молодым людям вместе действительно было невозможно; совет
графа расстаться на несколько времени казался ему весьма благоразумным. Неужели же Эльчанинов такой гнусный человек, что бросит и оставит совершенно эту бедную женщину в ее несчастном
положении? Он ветрен, но не подл, — решил Савелий и проговорил...
Услышавши намерение
графа взять к себе Анну Павловну, он сначала не хотел отпускать ее, не зная, будет ли на это согласна она сама и не рассердится ли за то; но, обдумавши весь ужас
положения больной, лишенной всякого пособия, и не зная, что еще будет впереди, он начал колебаться.
Иван Александрыч вынул из кармана носовой платок, обернул им свой сапог и в таком только виде осмелился поставить свою ногу на руку
графа, которую тот протянул. Сапега с небольшим усилием поднял его и посадил на шкаф. Иван Александрыч в этом
положении стал очень походить на мартышку.
У
графа опять кровь бросилась в голову, он обхватил ее за талию, целовал ее шею, глаза… Анна Павловна поняла опасность своего
положения. Чувство стыда и самосохранения, овладевшее ею, заставило забыть главную мысль. Она сильно толкнула
графа, но тот держал ее крепко.
Положение графа было очень нехорошее: если бы изобретенное им предприятие было утверждено, то он все-таки несколько надеялся втянуть Янсутского в новую аферу и таким образом, заинтересовав его в двух больших делах, имел некоторое нравственное право занимать у него деньги, что было необходимо для графа, так как своих доходов он ниоткуда не получал никаких и в настоящее время, например, у него было в кармане всего только три целковых; а ему сегодняшним вечером нужно было приготовить по крайней мере рублей сто для одной своей любовишки: несмотря на свои 60 лет, граф сильно еще занимался всякого рода любовишками.
Положение графа было ужасно. Он должен был улыбаться, отшучиваться, когда на сердце у него клокотала бессильная злоба против безумно любимой им девушки. Только теперь, когда он увидел снова девушку, обладание которой он так недавно считал делом решенным, граф понял, до каких размеров успела вырасти страсть к ней в его сердце. Он любезно дал слово исполнить требование каждой из дам, но только при условии полного tet-a-tet. Дамы жеманно стали отказываться от своего требования. Разговор перешел на другие темы.
Перемена в имущественном
положении графа де Диона не была неожиданна, так как Николай Герасимович еще в Лондоне слышал о широкой жизни графа и, конечно, догадался, что обстоятельства его изменились к лучшему.
Главнокомандующий Москвы, который беспрестанно присылал адъютантов узнавать о
положении графа, в этот вечер сам приезжал проститься с знаменитым Екатерининским вельможей, графом Безуховым.
Неточные совпадения
Аннушка была, очевидно, очень рада приезду барыни и без умолку разговаривала. Долли заметила, что ей хотелось высказать свое мнение насчет
положения барыни, в особенности насчет любви и преданности
графа к Анне Аркадьевне, но Долли старательно останавливала ее, как только та начинала говорить об этом.
Чарская отвечала ему только улыбкой. Она смотрела на Кити, думая о том, как и когда она будет стоять с
графом Синявиным в
положении Кити и как она тогда напомнит ему его теперешнюю шутку.
Николай Васильевич был поставлен сестрицами своими «dans une position très delicate» [вочень щекотливое
положение (фр.).] объясниться с
графом Милари и выпросить назад у него эту роковую записку.
— Я не могу, — сказал он, — вступать… я понимаю затруднительное
положение, с другой стороны — милосердие! — Я посмотрел на него, он опять покраснел. — Сверх того, зачем же вам отрезывать себе все пути? Вы напишите мне, что вы очень больны, я отошлю к
графу.
После Июньских дней мое
положение становилось опаснее; я познакомился с Ротшильдом и предложил ему разменять мне два билета московской сохранной казны. Дела тогда, разумеется, не шли, курс был прескверный; условия его были невыгодны, но я тотчас согласился и имел удовольствие видеть легкую улыбку сожаления на губах Ротшильда — он меня принял за бессчетного prince russe, задолжавшего в Париже, и потому стал называть «monsieur le comte». [русского князя… «господин
граф» (фр.).]