— Я все обдумывал одно мое предположение… — заговорил он, наконец, серьезным и каким-то даже мрачным голосом. — Признаюсь, играть при вас ту роль, которую я играл до сих пор, мне становится невыносимо: тому, что я
привязан к вам по чувству, конечно, никто не поверит.