Неточные совпадения
— Ипохондрия… больше ничего, ипохондрия! — сказал Елпидифор Мартыныч, смотря с чувством на князя. — Ну-с, не извольте хмуриться, все это я сделаю:
напишу княгине и устрою, как следует! — заключил он и, приехав домой, не откладывая времени, принялся
своим красивым семинарским почерком
писать к княгине письмо, которым прямо от
имени князя приглашал ее прибыть в Москву.
— Этого я не знаю!.. Вам самим лучше это знать! — подхватила Елена. — Во всяком случае, — продолжала она настойчиво, — я желаю вот чего:
напишите вы господам эмигрантам, что ежели они действительно нуждаются, так пусть напечатают в какой-нибудь честной, серьезной газете парижской о
своих нуждах и назначат адрес, кому бы мы могли выдать новую помощь; а вместе с тем они пояснили бы нам, что уже получили помощь и в каком именно размере, не упоминая, разумеется, при этом наших
имен.
Кажется, им больше не о чем было разговаривать. Мадам Барсукова вынесла вексельную бумагу, где она с трудом
написала свое имя, отчество и фамилию. Вексель, конечно, был фантастический, но есть связь, спайка, каторжная совесть. В таких делах не обманывают. Иначе грозит смерть. Все равно: в остроге, на улице или в публичном доме.
Неточные совпадения
Когда же Помпадурша была,"за слабое держание некоторой тайности", сослана в монастырь и пострижена под
именем инокини Нимфодоры, то он первый бросил в нее камнем и
написал"Повесть о некоторой многолюбивой жене", в которой делал очень ясные намеки на прежнюю
свою благодетельницу.
Обломов стал было делать возражения, но Штольц почти насильно увез его к себе,
написал доверенность на
свое имя, заставил Обломова подписать и объявил ему, что он берет Обломовку на аренду до тех пор, пока Обломов сам приедет в деревню и привыкнет к хозяйству.
Какие это люди на свете есть счастливые, что за одно словцо, так вот шепнет на ухо другому, или строчку продиктует, или просто
имя свое напишет на бумаге — и вдруг такая опухоль сделается в кармане, словно подушка, хоть спать ложись.
Но время взяло
свое, и японцы уже не те, что были сорок, пятьдесят и более лет назад. С нами они были очень любезны; спросили об
именах, о чинах и должностях каждого из нас и все записали, вынув из-за пазухи складную железную чернильницу, вроде наших старинных свечных щипцов. Там была тушь и кисть. Они ловко владеют кистью. Я попробовал было
написать одному из оппер-баниосов
свое имя кистью рядом с японскою подписью — и осрамился: латинских букв нельзя было узнать.
Другая записка была от бывшего товарища Нехлюдова, флигель-адъютанта Богатырева, которого Нехлюдов просил лично передать приготовленное им прошение от
имени сектантов государю. Богатырев
своим крупным, решительным почерком
писал, что прошение он, как обещал, подаст прямо в руки государю, но что ему пришла мысль: не лучше ли Нехлюдову прежде съездить к тому лицу, от которого зависит это дело, и попросить его.