Неточные совпадения
При этом Марфа уже покраснела и сейчас же скрылась, а через несколько минут действительно Елизавета Петровна, как это видно было из окон, уехала с ней на лихаче-извозчике. Дочь таким образом она
оставила совершенно с глазу на глаз с
князем.
— Да, недурно бы это было! — согласился и
князь, сохраняя свой задумчивый и рассеянный вид; его все еще не
оставляла мысль о припадках Елены. В Останкине они прежде всего проехали в слободку и наняли там очень хорошенькую дачку для Елены.
Князь хотел было сразу же отдать хозяину все деньги.
— Je vous salue, messieurs, et bonne nuit! [Я вас приветствую, господа, и спокойной ночи! (франц.).] — заключила она,
оставляя руку
князя и кланяясь обоим кавалерам.
В конце Каменки Елене почему-то вообразилось, что
князь, может быть, прошел в Свиблово к Анне Юрьевне и, прельщенный каким-нибудь ее пудингом, остался у нее обедать. С этою мыслию она пошла в Свиблово: шла-шла, наконец, силы ее начали
оставлять. Елена увидала на дороге едущего мужика в телеге.
Весь наружный вид
князя и вся кругом его обстановка показались Миклакову подозрительными, и он не хотел его
оставлять одного.
— Сплетничайте, если вам так этого хочется!.. — отвечал
князь; овладевшая им досада все еще не
оставляла его.
Елпидифора Мартыныча разбудили и доложили ему, что его зовут от
князя Григорова к г-же Жиглинской. Он уже слышал, что Елена больше не жила с матерью, и понял так, что это, вероятно, что-нибудь насчет родов с ней происходит. Первое его намерение было не ехать и
оставить этих господ гордецов в беспомощном состоянии; но мысль, что этим он может возвратить себе практику в знатном доме Григоровых, превозмогла в нем это чувство.
— Как же, ты так-таки совсем и хочешь
оставить его некрещеным? — спросил
князь, все еще не могший прийти в себя от удивления.
Князь, на первых порах, почти ничего не нашел, что ей отвечать: в том, что всякий честный человек, чего не признает, или даже в чем сомневается, не должен разыгрывать комедий, он, пожалуй, был согласен с Еленой, но, с другой стороны,
оставить сына некрещеным, — одна мысль эта приводила его в ужас.
При окончательном прощании Жуквич снова протянул ей руку. Она тоже подала ему свою, и он вдруг поцеловал ее руку, так что Елену немного даже это смутило. Когда гость, наконец, совсем уехал, она отправилась в кабинет к
князю, которого застала одного и читающим внимательно какую-то книгу. Елпидифор Мартыныч, не осмеливавшийся более начинать разговора с
князем об Елизавете Петровне, только что перед тем
оставил его.
— Что такое тебе пишет Миклаков? — спросил ее
князь, не
оставляя своего чтения.
Все это барон обдумывал весь вечер и всю бессонную ночь, которую провел по приезде от
князя, и, чтобы не томить себя долее, он решился на другой же день переговорить об этом с Анной Юрьевной и прямо высказать ей, что если она не желает освятить браком их отношений, то он вынужденным находится
оставить ее навсегда.
Его в это время, впрочем, занимала больше собственная, довольно беспокойная мысль. Ему пришло в голову, что барон мог уйти куда-нибудь из гостиной и
оставить Жуквича с Еленой с глазу на глаз, чего
князь вовсе не желал.
— Нет, не надо!.. Я на извозчике доеду, — сказала Елена. — А ты вот что лучше: побереги мое письмо к
князю, которое я
оставила в кабинете на столе.
Взволновало
князя на этот раз полученное им снова письмо из Парижа от г-жи Петицкой, которая уведомляла
князя, что этот злодей и негодяй Миклаков, измучив и истерзав княгиню, наконец,
оставил ее в покое.
«Вы сами,
князь, — писала Петицкая, — знаете по собственному опыту, как можно ошибаться в людях; известная особа, по здешним слухам, тоже
оставила вас, и теперь единственное, пламенное желание княгини — возвратиться к вам и ухаживать за вами. А что она ни в чем против вас не виновна — в этом бог свидетель. Я так же, как и вы, в этом отношении заблуждалась; но, живя с княгиней около полутора лет, убедилась, что это святая женщина: время лучше докажет вам то, что я пишу в этих строках…»
— И ухаживанья я ничьего не хочу!.. Мне дороже всего, чтобы меня
оставляли одного! — воскликнул
князь.
—
Князь оставил завещание после себя, — начал барон официальным и несколько даже строгим голосом, — а потому нужно знать, сколько у него недвижимого имения.
Неточные совпадения
Однако Клима Лавина // Крестьяне полупьяные // Уважили: «Качать его!» // И ну качать… «Ура!» // Потом вдову Терентьевну // С Гаврилкой, малолеточком, // Клим посадил рядком // И жениха с невестою // Поздравил! Подурачились // Досыта мужики. // Приели все, все припили, // Что господа
оставили, // И только поздним вечером // В деревню прибрели. // Домашние их встретили // Известьем неожиданным: // Скончался старый
князь! // «Как так?» — Из лодки вынесли // Его уж бездыханного — // Хватил второй удар! —
— И будете вы платить мне дани многие, — продолжал
князь, — у кого овца ярку принесет, овцу на меня отпиши, а ярку себе
оставь; у кого грош случится, тот разломи его начетверо: одну часть мне отдай, другую мне же, третью опять мне, а четвертую себе
оставь. Когда же пойду на войну — и вы идите! А до прочего вам ни до чего дела нет!
14) Микаладзе,
князь, Ксаверий Георгиевич, черкашенин, потомок сладострастной княгини Тамары. Имел обольстительную наружность и был столь охоч до женского пола, что увеличил глуповское народонаселение почти вдвое.
Оставил полезное по сему предмету руководство. Умер в 1814 году от истощения сил.
Он прошел вдоль почти занятых уже столов, оглядывая гостей. То там, то сям попадались ему самые разнообразные, и старые и молодые, и едва знакомые и близкие люди. Ни одного не было сердитого и озабоченного лица. Все, казалось,
оставили в швейцарской с шапками свои тревоги и заботы и собирались неторопливо пользоваться материальными благами жизни. Тут был и Свияжский, и Щербацкий, и Неведовский, и старый
князь, и Вронский, и Сергей Иваныч.
― Пожалуйте шляпу, ― сказал швейцар Левину, забывшему правило клуба
оставлять шляпы в швейцарской. ― Давно не бывали.
Князь вчера еще записали вас.
Князя Степана Аркадьича нету еще.