Неточные совпадения
— Нет, и вы в глубине души вашей так же смотрите, — возразил ему Неведомов. — Скажите мне по совести: неужели вам не было бы тяжело и мучительно видеть супругу, сестру, мать, словом, всех близких вам женщин — нецеломудренными? Я убежден, что вы с гораздо
большею снисходительностью простили бы им, что они дурны собой, недалеки умом, необразованны. Шекспир прекрасно выразил в «Гамлете», что для человека одно из самых ужасных
мучений — это подозревать, например, что мать небезупречна…
Третьи сутки дует бора. Новолуние. Молодой месяц, как и всегда, рождается с
большими мучениями и трудом. Опытные рыбаки не только не думают о том, чтобы пуститься в море, но даже вытащили свои баркасы подальше и понадежнее на берег.
Неточные совпадения
Теперь и эта его жертва — предложение жениться — оказалась напрасною. Ее не приняли. Он не опасен, и даже не нужен
больше. Его отсылают. Он терпел в эту минуту от тех самых
мучений, над которыми издевался еще недавно, не веря им. «Нелогично!» — думал он.
Каждый день я все с бо́льшим удивлением находил, что Олеся — эта выросшая среди леса, не умеющая даже читать девушка — во многих случаях жизни проявляет чуткую деликатность и особенный, врожденный такт. В любви — в прямом, грубом ее смысле — всегда есть ужасные стороны, составляющие
мучение и стыд для нервных, художественных натур. Но Олеся умела избегать их с такой наивной целомудренностью, что ни разу ни одно дурное сравнение, ни один циничный момент не оскорбили нашей связи.
Но ежедневные музыкальные
мучения нисколько не подвигали дела, и казалось, что чем более я повторял заученные по пальцам пьесы, тем чаще пальцы мои сбивались с толку; так что однажды Крюммер за завтраком при всех учителях громко через всю залу спросил меня: «Ты, большун, или это все та же пьеса, которую ты два года играешь?» Чаша горести перелилась через край: на другой день, набравшись храбрости, я пошел в кабинет директора и объявил ему, что готов идти в карцер и куда угодно, но только играть
больше не буду.
И с сознанием этим, да еще с болью физической, да еще с ужасом надо было ложиться в постель и часто не спать от боли
большую часть ночи. А на утро надо было опять вставать, одеваться, ехать в суд, говорить, писать, а если и не ехать, дома быть с теми же двадцатью четырьмя часами в сутках, из которых каждый был
мучением. И жить так на краю погибели надо было одному, без одного человека, который бы понял и пожалел его.
Новый мой батенька, кажется, стояли просто, но изобрели решимость. Они с
большою запальчивостью начали кричать на брата Петруся, все внизу стоявшего и утешавшегося нашим неописанным
мучением.