Неточные совпадения
— Потому что еще покойная Сталь [Сталь Анна (1766—1817) — французская писательница,
автор романов «Дельфина» и «Коринна или Италия». Жила некоторое время в России, о которой пишет в книге «Десять лет изгнания».] говаривала, что она много знала женщин,
у которых не
было ни одного любовника, но не знала ни одной,
у которой
был бы всего один любовник.
Ты помнишь, какой тонкий критик
был Еспер Иваныч, а он всегда говорил, что
у нас актерам дают гораздо больше значения, чем они стоят того, и что их точно те же должны
быть отношения к писателю, как исполнителя — к композитору; они ничего не должны придумывать своего, а только обязаны стараться выполнить хорошо то, что им дано
автором, — а ты знаешь наших
авторов, особенно при нынешнем репертуаре.
Неточные совпадения
Надворные советники, может
быть, и познакомятся с ним, но те, которые подобрались уже к чинам генеральским, те, бог весть, может
быть, даже бросят один из тех презрительных взглядов, которые бросаются гордо человеком на все, что ни пресмыкается
у ног его, или, что еще хуже, может
быть, пройдут убийственным для
автора невниманием.
Так выражалась Анна Сергеевна, и так выражался Базаров; они оба думали, что говорили правду.
Была ли правда, полная правда, в их словах? Они сами этого не знали, а
автор и подавно. Но беседа
у них завязалась такая, как будто они совершенно поверили друг другу.
Еще прежние туда-сюда; тогда
у них
были — ну, там Шиллер, [Шиллер Фридрих (1759–1805) — великий немецкий поэт,
автор пьес «Коварство и любовь», «Разбойники» и др.] что ли, Гётте [Гетте — искаженное произношение имени Вольфганга Гёте (1749–1832) — великого немецкого поэта и философа; друг Шиллера.
У него
был второй ключ от комнаты, и как-то вечером, ожидая Никонову, Самгин открыл книгу модного, неприятного ему
автора. Из книги вылетела узкая полоска бумаги, на ней ничего не
было написано, и Клим положил ее в пепельницу, а потом, закурив, бросил туда же непогасшую спичку; край бумаги нагрелся и готов
был вспыхнуть, но Самгин успел схватить ее, заметив четко выступившие буквы.
Чтение художественной литературы
было его насущной потребностью, равной привычке курить табак. Книги обогащали его лексикон, он умел ценить ловкость и звучность словосочетаний, любовался разнообразием словесных одежд одной и той же мысли
у разных
авторов, и особенно ему нравилось находить общее в людях, казалось бы, несоединимых. Читая кошачье мурлыканье Леонида Андреева, которое почти всегда переходило в тоскливый волчий вой, Самгин с удовольствием вспоминал басовитую воркотню Гончарова: