Неточные совпадения
И те и другие считали его гордецом; и те и другие его уважали за его отличные, аристократические манеры, за слухи о его победах; за то, что он прекрасно одевался и всегда
останавливался в лучшем номере лучшей гостиницы; за то, что он вообще хорошо обедал, а однажды даже пообедал с Веллингтоном [Веллингтон Артур Уэлсли (1769–1852) — английский полководец и государственный деятель; в 1815 году при содействии прусской армии одержал победу над Наполеоном при Ватерлоо.] у Людовика-Филиппа; [Людовик-Филипп, Луи-Филипп — французский
король (1830–1848); февральская революция 1848 года заставила Людовика-Филиппа отречься от престола и бежать в Англию, где он и умер.] за то, что он всюду возил с собою настоящий серебряный несессер и походную ванну; за то, что от него пахло какими-то необыкновенными, удивительно «благородными» духами; за то, что он мастерски играл в вист и всегда проигрывал; наконец, его уважали также за его безукоризненную честность.
— Вот и девятая верста, — ворчит Пепко, когда мы
остановились на Удельной. — Милости просим, пожалуйте… «Вы на чем изволили повихнуться? Ах да, вы испанский
король Фердинанд, [Вы на чем изволили повихнуться? Ах да, вы испанский
король Фердинанд. — У Гоголя в «Записках сумасшедшего» Поприщин воображал себя испанским
королем Фердинандом.] у которого украли маймисты сивую лошадь. Пожалуйте»… Гм… Все там будем, братику, и это только вопрос времени.
Где-то в толпе мелькает красный колпак Шута, и слышен сдержанный хохот его, покрываемый шипеньем. Дочь Зодчего появляется на террасе и
останавливается в нескольких шагах от
Короля. Толпа совершенно безмолвна. Над городом, как бы умершим от восторга ожидания, возвышаются только двое: Она и
Король.
Пыль рассеялась. По-прежнему виден дворец и спокойная фигура старого
Короля. Толпа затихает. Гулянье продолжается. Вместе с тем в воздухе проносятся освежительные струи, как будто жар спал. Плавно и медленно выступает из толпы Дочь Зодчего — высокая красавица в черных тугих шелках. Она
останавливается на краю, прямо над скамьей, где сидит убитый тоскою Поэт, — и смотрит на него сверху.
—
Остановитесь! Иван, сюда! Ко мне! Мой бедный, слепой Иван! — послышался слабый голос
короля, и в один миг Дуль-Дуль растолкал свиту и очутился перед своим слугою.