Неточные совпадения
Публика начала сбираться почти не позже актеров, и первая приехала одна дама с мужем, у которой, когда ее сыновья жили еще при ней, тоже был в доме театр; на этом основании она, званая и незваная, обыкновенно ездила на все домашние
спектакли и всем говорила: «У нас самих это было — Петя и Миша (ее сыновья) сколько раз это делали!» Про мужа ее, служившего контролером в
той же казенной палате, где и Разумов, можно было сказать только одно, что он целый день пил и никогда не был пьян, за каковое свойство, вместо настоящего имени: «Гаврило Никанорыч», он был называем: «Гаврило Насосыч».
Дама сердца у губернатора очень любила всякие удовольствия, и по преимуществу любила она составлять благородные
спектакли — не для
того, чтобы играть что-нибудь на этих
спектаклях или этак, как любили другие дамы, поболтать на репетициях о чем-нибудь, совсем не касающемся театра, но она любила только наряжаться для театра в костюмы театральные и, может быть, делала это даже не без цели, потому что в разнообразных костюмах она как будто бы еще сильней производила впечатление на своего сурового обожателя: он смотрел на нее, как-то более обыкновенного выпуча глаза, через очки, негромко хохотал и слегка подрягивал ногами.
— А я сейчас от губернатора, — начал Иларион Ардальоныч, обращаясь снова к Вихрову. — Он поручил мне передать вам, как это назвать… приказание его, предложение, просьбу. Здесь затевается благородный
спектакль, и брат Виссарион почему-то сказал ему, что вы — актер отличный, и губернатор просит вас непременно принять участие в составе его
спектакля, и так как это дело спешное,
то не медля же ехать к madame Пиколовой, которая всем этим делом орудует.
В городе между
тем, по случаю этого
спектакля, разные небогатые городские сплетницы, перебегая из дома в дом, рассказывали, что Пиколова сделала себе костюм для Офелии на губернаторские, разумеется, деньги в тысячу рублей серебром, — что инженер Виссарион Захаревский тоже сделал себе и сестре костюм в тысячу рублей: и
тот действительно сделал, но только не в тысячу, а в двести рублей для Юлии и в триста для себя; про Вихрова говорили, что он отлично играет.
"Александринка"тогда еще была в загоне у светского общества. Когда состоялся
тот спектакль в Мариинском театре (там играла и драматическая труппа), где в"Грозе"Снеткова привлекла и петербургский"монд", это было своего рода событием.
Неточные совпадения
— Хоть бы умереть-то дали спокойно! — закричала она на всю толпу, — что за
спектакль нашли! С папиросами! Кхе-кхе-кхе! В шляпах войдите еще!.. И
то в шляпе один… Вон! К мертвому телу хоть уважение имейте!
Тарантьев делал много шума, выводил Обломова из неподвижности и скуки. Он кричал, спорил и составлял род какого-то
спектакля, избавляя ленивого барина самого от необходимости говорить и делать. В комнату, где царствовал сон и покой, Тарантьев приносил жизнь, движение, а иногда и вести извне. Обломов мог слушать, смотреть, не шевеля пальцем, на что-то бойкое, движущееся и говорящее перед ним. Кроме
того, он еще имел простодушие верить, что Тарантьев в самом деле способен посоветовать ему что-нибудь путное.
Утро уходило у него на мыканье по свету,
то есть по гостиным, отчасти на дела и службу, — вечер нередко он начинал
спектаклем, а кончал всегда картами в Английском клубе или у знакомых, а знакомы ему были все.
Вечером он для иностранца — тюрьма, особенно в такой сезон, когда нет
спектаклей и других публичных увеселений,
то есть осенью и зимой.
Зевота за делом, за книгой, зевота в
спектакле, и
та же зевота в шумном собрании и в приятельской беседе!