Неточные совпадения
Его нарочно подсунули из министерства графу Эдлерсу, так как всем
почти было известно, что почтенный сенатор гораздо более любит увлекаться вихрем светских удовольствий, чем скучными обязанностями службы; вследствие всего этого можно было подозревать, что
губернатор вряд ли не нарочно старался играть рассеянно:
в его прямых расчетах было проигрывать правителю дел!
Губернатор все это, как и говорил, поехал сам отправить на
почту, взяв с собою
в карету управляющего, причем невольно обратил внимание на то, что сей последний, усевшись рядом с ним
в экипаже, держал себя хоть и вежливо
в высшей степени, но нисколько не конфузливо.
Вслед за тем повторились подобные возгласы и
в других, более отдаленных группах и закончились
почти басистым ревом: «Мы не желаем вас считать!» Бас этот вряд ли не принадлежал секретарю депутатского собрания. Часам к двенадцати, как водится, приехал
губернатор и, войдя на небольшое возвышение, устроенное
в одном конце зала, произнес краткую речь...
Вскоре после того к генерал-губернатору явился Тулузов и, вероятно, предуведомленный частным приставом, начал было говорить об этом столь близком ему деле, но властитель отклонил даже разговор об этом и выразился таким образом: «Les chevaliers aux temps les plus barbares faisaient mourir leurs femmes, pousses par la jalousie, mais ne les deshonoraient jamais en public!» [«Рыцари
в самые варварские времена, побуждаемые ревностью, убивали своих жен, но никогда не затрагивали их
чести публично!» (франц.).]
Но так как вся Москва
почти знала, что генерал-губернатор весьма милостиво взглянул на афинские сборища, то оные были возобновлены, и
в них принялись участвовать прежние дамы, не выключая и Екатерины Петровны, которая, однако, к великому огорчению своему, перестала на этих сборищах встречать театрального жен-премьера, до такой степени напуганного происшедшим скандалом, что он не являлся более и на дом к Екатерине Петровне.
Хорош бывает Вячеслав Илларионович на больших званых обедах, даваемых помещиками
в честь губернаторов и других властей: тут он, можно сказать, совершенно в своей тарелке.
Неточные совпадения
Являлся чиновник особых поручений при
губернаторе Кианский, молодой человек
в носках одного цвета с галстуком, фиолетовый протопоп Славороссов; благообразный, толстенький тюремный инспектор Топорков, человек с голым черепом, похожим на огромную, уродливую жемчужину «барок», с невидимыми глазами на жирненьком лице и с таким же,
почти невидимым, носом, расплывшимся между розовых щечек, пышных, как у здорового ребенка.
С той поры он
почти сорок лет жил, занимаясь историей города, написал книгу, которую никто не хотел издать, долго работал
в «Губернских ведомостях», печатая там отрывки своей истории, но был изгнан из редакции за статью, излагавшую ссору одного из
губернаторов с архиереем; светская власть обнаружила
в статье что-то нелестное для себя и зачислила автора
в ряды людей неблагонадежных.
Райский
почти обрадовался этому ответу. У него отлегло от сердца, и он на другой день, то есть
в пятницу после обеда, легко и весело выпрыгнул из кареты
губернатора, когда они въехали
в слободу близ Малиновки, и поблагодарил его превосходительство за удовольствие приятной прогулки. Он, с дорожным своим мешком, быстро пробежал ворота и явился
в дом.
Кто же, кто? Из окрестных помещиков, кроме Тушина, никого нет — с кем бы она видалась, говорила. С городскими молодыми людьми она видится только на бале у откупщика, у вице-губернатора, раза два
в зиму, и они мало посещают дом. Офицеры, советники — давно потеряли надежду понравиться ей, и она с ними
почти никогда не говорит.
Стали потом договариваться о свите, о числе людей, о карауле, о носилках, которых мы требовали для всех офицеров непременно. И обо всем надо было спорить
почти до слез. О музыке они не сделали, против ожидания, никакого возражения; вероятно, всем,
в том числе и
губернатору, хотелось послушать ее. Уехали.