Неточные совпадения
В
начале вальса у Аггея Никитича и его дамы произошла некоторая путаница вследствие того, что он умел вальсировать в три
приема, а молодая аптекарша, по более новой моде, стала было танцевать в два темпа.
Аггей Никитич, конечно, всех этих мелочей не замечал; одно только показалось ему странным, что когда он
начал танцевать вальс с пани Вибель, то она не подделывалась под его манеру, а танцевала по-своему, в два
приема, так что им едва возможно было протанцевать один тур; но с камер-юнкером, пригласившим после того пани Вибель и умевшим, конечно, танцевать вальс в два
приема, она носилась по зале, как бабочка.
На другой день Червяков надел новый мундир, подстригся и пошел к Бризжалову объяснить… Войдя в приемную генерала, он увидел там много просителей, а между просителями и самого генерала, который уже
начал прием прошений. Опросив несколько просителей, генерал поднял глаза и на Червякова.
Неточные совпадения
— А знаете что, — спросил он вдруг, почти дерзко смотря на него и как бы ощущая от своей дерзости наслаждение, — ведь это существует, кажется, такое юридическое правило, такой
прием юридический — для всех возможных следователей — сперва
начать издалека, с пустячков, или даже с серьезного, но только совсем постороннего, чтобы, так сказать, ободрить, или, лучше сказать, развлечь допрашиваемого, усыпить его осторожность, и потом вдруг, неожиданнейшим образом огорошить его в самое темя каким-нибудь самым роковым и опасным вопросом; так ли?
— Место — неуютное. Тоскливо. Смотришь вокруг, — говорил Дмитрий, — и возмущаешься идиотизмом власти, их дурацкими
приемами гасить жизнь. Ну, а затем, присмотришься к этой пустынной земле, и как будто почувствуешь ее жажду человека, — право! И вроде как бы ветер шепчет тебе: «Ага, явился? Ну-ко,
начинай…»
Но Тимофеев отскочил и
начал делать ружейные
приемы, свирепо спрашивая после каждого:
Дома у себя он натаскал глины, накупил моделей голов, рук, ног, торсов, надел фартук и
начал лепить с жаром, не спал, никуда не ходил, видясь только с профессором скульптуры, с учениками, ходил с ними в Исакиевский собор, замирая от удивления перед работами Витали, вглядываясь в
приемы, в детали, в эту новую сферу нового искусства.
Я просто удивился на такой
прием. Я решительно предполагал, что он будет хитрить, а он со мной так прямо, так по-мальчишнически прямо
начал. Я решился слушать его из широкости и… из ужасного любопытства.