Неточные совпадения
Такой любви Миропа Дмитриевна, без сомнения,
не осуществила нисколько для него, так как чувство ее к нему было больше практическое, основанное на расчете, что ясно доказало дальнейшее поведение Миропы Дмитриевны, окончательно уничтожившее в Аггее Никитиче всякую склонность к ней, а между тем он был
человек с душой поэтической, и нравственная пустота томила его; искания в масонстве как-то
не вполне удавались ему, ибо с Егором Егорычем он переписывался редко, да и то все по одним только делам;
ограничиваться же исключительно интересами службы Аггей Никитич никогда
не мог, и в силу того последние года он предался чтению романов, которые доставал, как и другие чиновники, за маленькую плату от смотрителя уездного училища; тут он, между прочим, наскочил на повесть Марлинского «Фрегат «Надежда».
Неточные совпадения
Наследник, к которому Ростислав Адамыч случайно обратился с этим вопросом, к сожалению,
не знал по-французски и потому
ограничился одним одобрительным и легким кряхтением. Зато другой наследник, молодой
человек с желтоватыми пятнами на лбу, поспешно подхватил: «Вуй, вуй, разумеется».
И заметьте, что это отрешение от мира сего вовсе
не ограничивалось университетским курсом и двумя-тремя годами юности. Лучшие
люди круга Станкевича умерли; другие остались, какими были, до нынешнего дня. Бойцом и нищим пал, изнуренный трудом и страданиями, Белинский. Проповедуя науку и гуманность, умер, идучи на свою кафедру, Грановский. Боткин
не сделался в самом деле купцом… Никто из них
не отличился по службе.
Главное обвинение, падающее на Витберга со стороны даже тех, которые никогда
не сомневались в его чистоте: зачем он принял место директора, — он, неопытный артист, молодой
человек, ничего
не смысливший в канцелярских делах? Ему следовало
ограничиться ролью архитектора. Это правда.
как сказал об нём Пушкин, был идеалом образцового капрала, так, как он носился в мечтах отца Фридриха II; нечеловеческая преданность, механическая исправность, точность хронометра, никакого чувства, рутина и деятельность, ровно столько ума, сколько нужно для исполнителя, и ровно столько честолюбия, зависти, желчи, чтоб предпочитать власть деньгам. Такие
люди — клад для царей. Только мелкой злопамятностью Николая и можно объяснить, что он
не употребил никуда Аракчеева, а
ограничился его подмастерьями.
Но Петр Васильич
не ограничился этой неудачной попыткой. Махнув рукой на самого Мыльникова, он обратил внимание на его сотрудников. Яшка Малый был ближе других, да глуп, Прокопий, пожалуй, и поумнее, да трус — только телята его
не лижут… Оставался один Семеныч, который был чужим
человеком. Петр Васильич зазвал его как-то в воскресенье к себе, велел Марье поставить самовар, купил наливки и завел тихие любовные речи.