Неточные совпадения
— Неужели же, Аггей Никитич, вы до сих пор не считаете меня вашим лучшим
другом, — говорила она прискорбным тоном, — и думаете, что я не готова для вашего спокойствия
пожертвовать всем на свете?
Вы когда-то говорили мне, что для меня способны
пожертвовать многим, — Вы не лгали это, — я верил Вам, и если, не скрою того, не вполне отвечал Вашему чувству, то потому, что мы слишком родственные натуры, слишком похожи один на
другого, — нам нечем дополнять
друг друга; но теперь все это изменилось; мы, кажется, можем остаться
друзьями, и я хочу подать Вам первый руку: я слышал, что Вы находитесь в близких, сердечных отношениях с Тулузовым; нисколько не укоряю Вас в этом и даже не считаю вправе себя это делать, а только советую Вам опасаться этого господина; я не думаю, чтобы он был искренен с Вами: я сам испытал его дружбу и недружбу и знаю, что первая гораздо слабее последней.
—
Друг любезный! — закричал он на всю залу. — Не противодействуйте выбору господина Тулузова!.. Он нам благодеяние делает, — пятьдесят тысяч
жертвует на пансион для мальчиков!
Белинской тебя не стоит, он не будет в состоянии ценить твою любовь, твой ум; он
пожертвовал другом для… о! не для тебя!.. деньги, деньги — вот его божество!.. и тебя принесет он им в жертву!
Неточные совпадения
— «Я знаю, что он хотел сказать; он хотел сказать: ненатурально, не любя свою дочь, любить чужого ребенка. Что он понимает в любви к детям, в моей любви к Сереже, которым я для него
пожертвовала? Но это желание сделать мне больно! Нет, он любит
другую женщину, это не может быть иначе».
— О моралист! Но ты пойми, есть две женщины: одна настаивает только на своих правах, и права эти твоя любовь, которой ты не можешь ей дать; а
другая жертвует тебе всем и ничего не требует. Что тебе делать? Как поступить? Тут страшная драма.
— А дело, по-настоящему, вздор. У него нет достаточно земли, — ну, он и захватил чужую пустошь, то есть он рассчитывал, что она не нужна, и о ней хозяева <забыли>, а у нас, как нарочно, уже испокон века собираются крестьяне праздновать там Красную горку. По этому-то поводу я готов
пожертвовать лучше
другими лучшими землями, чем отдать ее. Обычай для меня — святыня.
— Все мужчины и женщины, идеалисты и материалисты, хотят любить, — закончила Варвара нетерпеливо и уже своими словами, поднялась и села, швырнув недокуренную папиросу на пол. — Это,
друг мой, главное содержание всех эпох, как ты знаешь. И — не сердись! — для этого я
пожертвовала ребенком…
— Надо. Отцы
жертвовали на церкви, дети — на революцию. Прыжок — головоломный, но… что же, брат, делать? Жизнь верхней корочки несъедобного каравая, именуемого Россией, можно озаглавить так: «История головоломных прыжков русской интеллигенции». Ведь это только господа патентованные историки обязаны специальностью своей доказывать, что существуют некие преемственность, последовательность и
другие ведьмы, а — какая у нас преемственность? Прыгай, коли не хочешь задохнуться.