Неточные совпадения
Катрин сомнительно покачала головою. Тулузов, конечно, это
заметил и, поняв, что она в этом случае не совсем доверяет его словам,
решился направить удар для достижения своей цели
на самую чувствительную струну женского сердца.
На этом пока и кончился разговор камергера с Миропой Дмитриевной. В следующие за тем дни Миропа Дмитриевна, сама обыкновенно сидевшая за общим столом своих постояльцев, очень хорошо
замечала, что камергер был грустен и только по временам как-то знаменательно взглядывал
на нее. Миропа Дмитриевна, несмотря
на то, все-таки
решилась повыдержать его. Но вот однажды камергер, встретив ее в коридоре, сказал такого рода фразу...
Неточные совпадения
Во глубине души она находила, что было что-то именно в ту минуту, как он перешел за ней
на другой конец стола, но не
смела признаться в этом даже самой себе, тем более не
решалась сказать это ему и усилить этим его страдание.
Среднего роста, очень стройный, Диомидов был одет в черную блузу, подпоясан широким ремнем;
на ногах какие-то беззвучные, хорошо вычищенные сапоги. Клим
заметил, что раза два-три этот парень, взглянув
на него, каждый раз прикусывал губу, точно не
решаясь спросить о чем-то.
Видишь ли, Вера, как прекрасна страсть, что даже один след ее кладет яркую печать
на всю жизнь, и люди не
решаются сознаться в правде — то есть что любви уже нет, что они были в чаду, не
заметили, прозевали ее, упиваясь, и что потом вся жизнь их окрашена в те великолепные цвета, которыми горела страсть!..
Замечу еще, что сама Анна Андреевна ни
на минуту не сомневалась, что документ еще у меня и что я его из рук еще не выпустил. Главное, она понимала превратно мой характер и цинически рассчитывала
на мою невинность, простосердечие, даже
на чувствительность; а с другой стороны, полагала, что я, если б даже и
решился передать письмо, например, Катерине Николаевне, то не иначе как при особых каких-нибудь обстоятельствах, и вот эти-то обстоятельства она и спешила предупредить нечаянностью, наскоком, ударом.
Опять скандал! Капитана наверху не было — и вахтенный офицер смотрел
на архимандрита — как будто хотел его съесть, но не
решался заметить, что
на шканцах сидеть нельзя. Это, конечно, знал и сам отец Аввакум, но по рассеянности забыл, не приписывая этому никакой существенной важности. Другие, кто тут был, улыбались — и тоже ничего не говорили. А сам он не догадывался и, «отдохнув», стал опять ходить.