— Как же новые условия могут быть найдены? — сказал Свияжский, поев простокваши, закурив папиросу и опять подойдя к спорящим. — Все возможные отношения к рабочей силе определены и изучены, сказал он. — Остаток варварства — первобытная община с круговою порукой сама собой распадается, крепостное право уничтожилось, остается только
свободный труд, и формы его определены и готовы, и надо брать их. Батрак, поденный, фермер — и из этого вы не выйдете.
Вам говорят о благодеяниях
свободного труда, но в то же время приурочивают его действие к такой бесконечно малой сфере, что, в сущности, выходит лишь замаскированный крепостной труд.
Я был тогда помоложе и ни к каким хозяйственным делам прикосновенным не состоял. Случились в кармане довольно большие деньги (впрочем, данные взаймы), но я как-то и денег не понимал: все думал, что конца им не будет. Словом сказать, произошло нечто вроде сновидения. Только одно, по-видимому, я знал твердо: что положено начало
свободному труду, и земля, следовательно, должна будет давать вдесятеро. Потому что в то время даже печатно в этом роде расчеты делались.
Теперь уже снимаются с народа оковы, и открывается ему широкое поприще
свободного труда; всюду водружается знамя гласности; в определенных размерах допущена свобода печатного слова, как благородного выражения общественного мнения; заговорили о магистратуре и адвокатуре, высказано несколько теплых слов о преобразовании полиции, провозвещен недалекий конец прежней системы питейных откупов…
Неточные совпадения
Прости ж и ты, мой спутник странный, // И ты, мой верный идеал, // И ты, живой и постоянный, // Хоть малый
труд. Я с вами знал // Всё, что завидно для поэта: // Забвенье жизни в бурях света, // Беседу сладкую друзей. // Промчалось много, много дней // С тех пор, как юная Татьяна // И с ней Онегин в смутном сне // Явилися впервые мне — // И даль
свободного романа // Я сквозь магический кристалл // Еще не ясно различал.
Дронова еще не было в гостинице, Самгин с
трудом нашел
свободный столик в зале, тесно набитом едоками, наполненном гулом голосов, звоном стекла, металла, фарфора.
Штольц смотрел на любовь и на женитьбу, может быть, оригинально, преувеличенно, но, во всяком случае, самостоятельно. И здесь он пошел
свободным и, как казалось ему, простым путем; но какую трудную школу наблюдения, терпения,
труда выдержал он, пока выучился делать эти «простые шаги»!
Мы пробрались в верхнюю галерею и с
трудом отыскали три
свободные места.
Старцев все собирался к Туркиным, но в больнице было очень много работы, и он никак не мог выбрать
свободного часа. Прошло больше года таким образом в
трудах и одиночестве; но вот из города принесли письмо в голубом конверте…