Неточные совпадения
Предав
с столь
великим почетом тело своего патрона земле, молодой управляющий снова явился к начальнику губернии и доложил тому, что единственная дочь Петра Григорьича, Катерина Петровна Ченцова, будучи удручена горем и поэтому не могшая сама приехать на похороны, поручила ему почтительнейше просить его превосходительство, чтобы все деньги и бумаги ее покойного родителя он приказал распечатать и дозволил бы полиции, совместно
с ним, управляющим, отправить их по
почте к госпоже его.
Сколь ни
велики мои грехи, но неужели милосердый бог назначит мне еще новое, невыносимое для меня испытание, и умру не я, а Сусанна!» При этой мысли Егор Егорыч
почти обезумел: не давая себе отчета в том, что делает, он велел Антипу Ильичу позвать Сусанну Николаевну, чтобы сколь возможно откровеннее переговорить
с нею.
Дамы при этом красовались в своих самых нарядных салопах, а между ними, конечно, была и пани Вибель, успевшая, к
великому счастию своему,
почти перед тем как разойтись
с мужем, заставить его сделать ей отличнейший салоп
с собольим воротником.
Здесь я не могу пройти молчанием странную участь Марьи Станиславовны. Кажется, еще
с четырнадцатилетнего возраста ее все
почти мужчины, знавшие молоденькую панну, считали каким-то правом для себя ухаживать за нею. И Марья Станиславовна от этого ухаживания чувствовала
великое удовольствие. Аггей Никитич совершенно не подозревал этой черты в ней.
«Из-за похоти своей Адам утратил деву и в похоти обрел женщину; но дева все еще ждет его, и если только он захочет вступить в новое рождение, она
с великою честью вновь примет его» [Там же, с. 117.].
Неточные совпадения
Матери не нравились в Левине и его странные и резкие суждения, и его неловкость в свете, основанная, как она полагала, на гордости, и его, по ее понятиям, дикая какая-то жизнь в деревне,
с занятиями скотиной и мужиками; не нравилось очень и то, что он, влюбленный в ее дочь, ездил в дом полтора месяца, чего-то как будто ждал, высматривал, как будто боялся, не
велика ли будет
честь, если он сделает предложение, и не понимал, что, ездя в дом, где девушка невеста, надо было объясниться.
— Я угощаю вас, паны-братья, — так сказал Бульба, — не в
честь того, что вы сделали меня своим атаманом, как ни
велика подобная
честь, не в
честь также прощанья
с нашими товарищами: нет, в другое время прилично то и другое; не такая теперь перед нами минута.
Кабанова. Что? Ничего. А и честь-то не
велика, потому что воюешь-то ты всю жизнь
с бабами. Вот что.
Хотя наш плавучий мир довольно
велик, средств незаметно проводить время было у нас много, но все плавать да плавать! Сорок дней
с лишком не видали мы берега. Самые бывалые и терпеливые из нас
с гримасой смотрели на море, думая про себя: скоро ли что-нибудь другое? Друг на друга
почти не глядели, перестали заниматься, читать. Всякий знал, что подадут к обеду, в котором часу тот или другой ляжет спать, даже нехотя заметишь, у кого сапог разорвался или панталоны выпачкались в смоле.
Можете вы оказать мне, милостивый государь, таковую
великую услугу?» — «Могу, говорю,
с превеликим моим удовольствием и
почту за особую
честь», — говорю это ему, а сам
почти испугался, до того он меня
с первого разу тогда поразил.