Неточные совпадения
— Это, конечно, на вашем месте
сделал бы то же самое каждый, — поспешил вывернуться губернский предводитель, —
и я изъявляю
только мое опасение касательно того, чтобы враги наши не воспользовались вашей откровенностью.
— Дослушайте, пожалуйста,
и дайте договорить, а там уж
и делайте ваши замечания, — произнес он досадливым голосом
и продолжал прежнюю свою речь: — иначе
и не разумел, но… (
и Марфин при этом поднял свой указательный палец) все-таки желательно, чтоб в России не было ни масонов, ни энциклопедистов, а были бы
только истинно-русские люди, истинно-православные, любили бы свое отечество
и оставались бы верноподданными.
По-моему, напротив, надобно дать полное спокойствие
и возможность графу дурачиться; но когда он начнет уже
делать незаконные распоряжения, к которым его, вероятно,
только еще подготовляют, тогда
и собрать не слухи, а самые дела, да с этим
и ехать в Петербург.
Карты обыкновенно Крапчик клал медленно, аккуратно, одна на другую, как бы о том
только и помышляя, но в то же время все видел
и все подмечал, что
делал его партнер,
и беспощаднейшим образом пользовался малейшей оплошностью того.
Члены полиции имели постоянным правилом своим по делам этого рода
делать срывы с кого
только возможно; но Сверстов, никогда ни по какому делу не бравший ни копейки, страшно восставал против таких поборов
и не доносил о том по начальству единственно из чувства товарищества, так как
и сам был все-таки чиновник.
Но к нему
и тут пришла на помощь его рассудительность: во-первых, рассчитывал он, Катрин никак не умрет от любви, потому что наследовала от него крепкую
и здоровую натуру, способную не
только вынести какую-нибудь глупую
и неудавшуюся страсть, но что-нибудь
и посильнее; потом, если бы даже
и постигнуло его, как отца, такое несчастие, то, без сомнения, очень тяжело не иметь близких наследников, но что ж прикажете в этом случае
делать?
Старушка-монахиня спряталась в углу за одну из половинок отворенных из коридора дверей; что она там
делала — неизвестно,
и слышался
только шепот ее; горничные заметно старались
делать истовые кресты
и иметь печальные лица; повар употреблял над собой усилие, чтобы не икнуть на всю комнату.
— Видите… — начала она что-то такое плести. — Людмиле
делают ванны, но тогда
только, когда приказывает доктор, а ездит он очень неаккуратно, — иногда через день, через два
и через три дня,
и если вы приедете, а Людмиле будет назначена ванна, то в этакой маленькой квартирке… понимаете?..
— Что уж мне беречь себя! — полувоскликнула старушка. — Вы бы
только были счастливы, вот о чем каждоминутно молитва моя!
И меня теперь то больше всего тревожит, — продолжала она глубокомысленным тоном, — что Людмила решительно не желает, чтобы Егор Егорыч бывал у нас; а как мне это
сделать?..
Я
сделал ту
и другую
и всегда буду благодарить судьбу, что она, хотя ненадолго, но забросила меня в Польшу,
и что бы там про поляков ни говорили, но после кампании они нас, русских офицеров, принимали чрезвычайно радушно,
и я скажу откровенно, что
только в обществе их милых
и очень образованных дам я несколько пообтесался
и стал походить на человека.
— Ну, Егор Егорыч, — отозвался Петр Григорьич, уже вставая, с гордостью, что всегда он
делал, когда у него что-нибудь не выгорало, — вы, я вижу, желаете
только оскорблять меня, а потому я больше не утруждаю вас ни этой моей просьбой
и никакой другой во всю жизнь мою не буду утруждать.
Вечером того же дня Егор Егорыч поехал к Сперанскому, где у него дело обошлось тоже не без спора,
и на одно замечание, которое
сделал Михаил Михайлыч по поводу высылки Татариновой, о чем тогда
только и толковало все высшее общество Петербурга, Егор Егорыч воскликнул...
Все хлопоты по свадьбе в смысле распоряжений пали на gnadige Frau, а в смысле денежных расходов — на Егора Егорыча. Жених, как
только дано ему было слово, объявил, что он Музу Николаевну берет так, как она есть, а потому просит не хлопотать об туалете невесты, который
и нельзя
сделать хоть сколько-нибудь порядочный в губернском городе, а также не отделять его будущей жене какого-либо состояния, потому что он сам богат. Когда эти слова его были переданы Сусанной матери, старуха вдруг взбунтовалась.
Он с приставленною к груди вашей шпагою водит вас по ужасному полу, нарочно изломанному
и перековерканному,
и тут же объясняет, что так мы странствуем в жизни: прошедшее для нас темно, будущее неизвестно,
и мы знаем
только настоящее, что шпага, приставленная к груди, может вонзиться в нее, если избираемый
сделает один ложный шаг, ибо он не видит пути, по которому теперь идет,
и не может распознавать препятствий, на нем лежащих.
— Еще далеко не все кончено
и едва
только начато! — возразила gnadige Frau. — Теперь вот что мы должны
делать: сначала ты выпытай у Егора Егорыча, потому что мне прямо с ним заговорить об этом никакого повода нет!
— Разумеется! — воскликнул радостно доктор. — Я давно это думал
и, кажется, говорил вам, что из раскольников, если
только их направить хорошо, можно
сделать масонов.
Егор Егорыч
и Сусанна, конечно, изъявили полную готовность исполнить ее просьбу; даже благодарили ее, что она пожелала с ними ехать; таким образом один
только доктор
сделал возражение касательно этой предполагаемой поездки.
Бери Андреюшка деньгами, к нему бы стеклись богатства великие, но он этого не
делал, а принимал подаяния
только калачиками, которыми питался
и которых у него хватало для него самого
и для всех родных.
Но я просил бы оказать мне другого рода благодеяние; по званию моему я разночинец
и желал бы зачислиться в какое-нибудь присутственное место для получения чина, что я могу
сделать таким образом: в настоящее время я уже выдержал экзамен на учителя уездного училища
и потому имею право поступить на государственную службу,
и мне в нашем городе обещали зачислить меня в земский суд, если
только будет письмо об том от Петра Григорьича.
— Да так, случайно! — отвечал опешенный этим вопросом Аггей Никитич, так как он вовсе не случайно это
сделал, а чтобы отклонить Миропу Дмитриевну от того разговора, который бы собственно она желала начать
и которого Аггей Никитич побаивался. — Мне пришлось раз видеть этого Канарского в одном польском доме, — продолжал он рассказывать, —
только не под его настоящей фамилией, а под именем Януша Немрава.
Я держал там иногда караул; место, доложу вам, крепкое… хотя тот же офицер мне рассказывал, что не
только польского закала офицерики, но даже наши чисто русские дают большие льготы Канарскому: умен уж очень, каналья,
и лукав; конечно, строго говоря, это незаконно, но что ж
делать?..
Ченцов в последнее время чрезвычайно пристрастился к ружейной охоте, на которую ходил один-одинешенек в сопровождении
только своей лягавой собаки. Катрин несколько раз
и со слезами на глазах упрашивала его не
делать этого, говоря, что она умирает со страху от мысли, что он по целым дням бродит в лесу, где может заблудиться или встретить медведя, волка…
Все это Катрин говорила строгим
и отчасти величественным голосом, а затем она ушла из флигеля управляющего, который, оставшись один,
сделал насмешливую
и плутовскую гримасу
и вместе с тем прошептал: — «Пойдут теперь истории, надобно
только не зевать!»
— Это скорее может
сделать губернатор
и губернский предводитель, чем я: мы
только наблюдаем, но никогда ничем не распоряжаемся, — ответил ему полковник.
Вы когда-то говорили мне, что для меня способны пожертвовать многим, — Вы не лгали это, — я верил Вам,
и если, не скрою того, не вполне отвечал Вашему чувству, то потому, что мы слишком родственные натуры, слишком похожи один на другого, — нам нечем дополнять друг друга; но теперь все это изменилось; мы, кажется, можем остаться друзьями,
и я хочу подать Вам первый руку: я слышал, что Вы находитесь в близких, сердечных отношениях с Тулузовым; нисколько не укоряю Вас в этом
и даже не считаю вправе себя это
делать, а
только советую Вам опасаться этого господина; я не думаю, чтобы он был искренен с Вами: я сам испытал его дружбу
и недружбу
и знаю, что первая гораздо слабее последней.
— Почтеннейший господин Урбанович, — заговорил Аггей Никитич, — вы мне сказали такое радостное известие, что я не знаю, как вас
и благодарить!.. Я тоже, если не смею себя считать другом Егора Егорыча, то прямо говорю, что он мой благодетель!..
И я, по случаю вашей просьбы, вот что-с могу
сделать…
Только позвольте мне посоветоваться прежде с женой!..
— Это — желание самой Сусанны Николаевны: она высоко ценит наши храмы, в которых с детства молилась,
и потому
только в церкви хочет
сделать первый шаг ко вступлению в новую область верования
и как бы с благословения нашей церкви!.. Это черта глубокая, не так ли?.. Мы принимаем всех, примем
и Сусанну Николаевну, не стесняя нисколько ее верования!..
— Как же не понять, помилуйте! Не олухи же они царя небесного! — горячился Иван Петрович. —
И теперь вопрос, как в этом случае действовать в вашу пользу?.. Когда по начальству это шло, я взял да
и написал, а тут как
и что я могу
сделать?.. Конечно, я сегодня поеду в клуб
и буду говорить тому, другому, пятому, десятому; а кто их знает, послушают ли они меня; будут, пожалуй,
только хлопать ушами… Я даже не знаю, когда
и баллотировка наступит?..
Но для gnadige Frau теперь уже все было ясно,
и она,
только по своей рассудительности, хотела мужу
сделать еще несколько вопросов.
Тот, в восторге от такого позволения, уселся в маленькой зале Марфиных навытяжку, как бы в самом деле был ординарцем Марфина,
и просидел тут, ничего не
делая, два дня, уезжая
только куда-то на короткое время.
— Закон у нас не милует никого,
и, чтобы избежать его, мне надобно во что бы то ни стало доказать, что я Тулузов, не убитый, конечно, но другой,
и это можно
сделать только, если я представлю свидетелей, которые под присягой покажут, что они в том городе, который я им скажу, знали моего отца, мать
и даже меня в молодости… Согласны будут показать это приисканные тобою лица?
Камер-юнкер хотя
и сделал несколько насмешливую гримасу, но, однако, ничего, согласился почти первый; гегелианцу, кажется, было все равно, где бы ни убить время, чтобы
только спастись от m-lle Блохи,
и он лишь заметил...
Но без императора всероссийского нельзя было того
сделать; они
и пишут государю императору нашему прошение на гербовой бумаге: «Что так, мол,
и так, позвольте нам Наполеондера выкопать!» — «А мне что, говорит, плевать на то, пожалуй, выкапывайте!» Стали они рыться
и видят гроб въявь, а как
только к нему, он глубже в землю уходит…
— Ничего вам не придется этого
делать. Я дам желаемую вами бумагу
и хотел бы
только, чтобы мы расстались по-дружески, а не врагами…
В противуположность своим сотоварищам, Егор Егорыч, выпив с удовольствием свой стакан, выпил затем
и еще стакан,
делая это, кажется, для того, чтобы прибодриться немного; но он нисколько не достигнул того, а
только еще более осовел, так что, возвращаясь назад в Кассель, Егор Егорыч всю дорогу дремал
и даже слегка похрапывал.
Охваченная всем этим, Сусанна Николаевна просто начала молиться по-русски, шепча молитвы
и даже крестясь; то же самое
делал и Антип Ильич,
только креститься в нерусском храме он считал грехом.
Откупщик после того недолго просидел
и, попросив
только Аггея Никитича непременно бывать на его балах, уехал, весьма довольный успехом своего посещения; а Аггей Никитич поспешил отправиться к пани Вибель, чтобы передать ей неправильно стяжанные им с откупа деньги, каковые он выложил перед пани полною суммою. Та, увидев столько денег, пришла в удивление
и восторг
и, не помня, что
делает, вскрикнула...
— Вы отлично
делаете, — похвалил ее камер-юнкер, —
и это показывает
только, что вы умная женщина; но как велик ваш процент?
Миропа Дмитриевна перешла в первое отделение
и там собственными глазами прочла в формулярном списке камер-юнкера, что за ним числится триста душ, которые у него действительно когда-то были, но он их давным-давно продал
и только не находил нужным
делать о том отметку в своем формуляре.
Некоторые думают, что цели сии состоят в том, чтобы
делать людей более добродетельными посредством ожиданий, напрягающих
и возвышающих нашу душу, посредством братской помощи
и общественной радости
и, таким образом, мало-помалу соединить людей достойных в всеобщий союз, который не
только бы укреплял каждого особенно, но служил бы
и к тому, чтобы соединенными силами увлекать даже тех, кои без энтузиастических видов не взяли бы в том участия.
Кажется, можно было бы удовлетвориться
и благодарить
только бога, но супруге моей показалось этого мало, так как она выходила за меня замуж вовсе не потому, что любила меня, а затем, чтобы я брал на службе взятки для нее, но когда я не стал этого
делать, она сама задумала брать их.