Неточные совпадения
Крапчик очень хорошо понимал, что все это совершилось под давлением сенатора и делалось тем прямо в пику ему; потом у Крапчика с дочерью с каждым днем все более и более возрастали неприятности: Катрин с тех пор, как
уехал из губернского
города Ченцов, и
уехал даже неизвестно куда, сделалась совершеннейшей тигрицей; главным образом она, конечно, подозревала, что Ченцов последовал за Рыжовыми, но иногда ей подумывалось и то, что не от долга ли карточного Крапчику он
уехал, а потому можно судить, какие чувства к родителю рождались при этой мысли в весьма некроткой душе Катрин.
На другой день ранним утром Катрин
уехала в губернский
город; Тулузов тоже поехал вместе с нею в качестве оборонителя на тот случай, ежели Ченцов вздумает преследовать ее; едучи в одном экипаже с госпожою своей, Тулузов всю дорогу то заботливо поднимал окно у кареты, если
из того чувствовался хотя малейший ветерок, то поправлял подушки под раненым плечом Катрин, причем она ласково взглядывала на него и произносила: «merci, Тулузов, merci!».
Еще с месяц после этой сцены Катрин жила в губернском
городе, обдумывая и решая, как и где ей жить? Первоначально она предполагала
уехать в которую-нибудь
из столиц с тем, чтобы там жуировать и даже кутить; но Катрин вскоре сознала, что она не склонна к подобному роду жизни, так как все-таки носила еще пока в душе некоторые нравственные понятия. В результате такого соображения она позвала к себе однажды Тулузова и сказала ему ласковым и фамильярным тоном...
Вместе с тем откупщицу удивляла Миропа Дмитриевна, которая, сколько уже времени
уехав из их
города, строчки не написала ей, что казалось Анне Прохоровне просто неблагодарностью со стороны Миропы Дмитриевны.
Во время его губернаторства тетка Анны, богатая губернская барыня, свела хотя немолодого уже человека, но молодого губернатора со своею племянницей и поставила его в такое положение, что он должен был или высказаться или
уехать из города.
Через несколько дней он совершенно определенно знал: он отталкивается от нее, потому что она все сильнее притягивает его, и ему нужно отойти от нее, может быть, даже
уехать из города.
Короткая фраза упала среди наступившей тишины с какой-то грубою резкостью. Все были возмущены цинизмом Петра, но — он оказался пророком. Вскоре пришло печальное известие: старший из сыновей умер от раны на одном из этапов, а еще через некоторое время кто-то из соперников сделал донос на самый пансион. Началось расследование, и лучшее из училищ, какое я знал в своей жизни, было закрыто. Старики ликвидировали любимое дело и
уехали из города.
Через десять минут они вдвоем спустились с лестницы, прошли нарочно по ломаным линиям несколько улиц и только в старом городе наняли извозчика на вокзал и
уехали из города с безукоризненными паспортами помещика и помещицы дворян Ставницких. О них долго не было ничего слышно, пока, спустя год, Сенька не попался в Москве на крупной краже и не выдал на допросе Тамару. Их обоих судили и приговорили к тюремному заключению.
Вихров молчал: самое поручение было сильно ему не по душе, но оно давало ему возможность
уехать из города, а возвратившись потом назад, снова начать бывать у Захаревских, — словом, придать всему такой вид, что как будто бы между ним и Юлией не происходило никакого щекотливого разговора.
Неточные совпадения
«В ней действительно есть много простого, бабьего. Хорошего, дружески бабьего», — нашел он подходящие слова. «Завтра
уедет…» — скучно подумал он, допил вино, встал и подошел к окну. Над
городом стояли облака цвета красной меди, очень скучные и тяжелые. Клим Самгин должен был сознаться, что ни одна
из женщин не возбуждала в нем такого волнения, как эта — рыжая. Было что-то обидное в том, что неиспытанное волнение это возбуждала женщина, о которой он думал не лестно для нее.
«Идиоты», — ругался он и думал, что, пожалуй, нужно
уехать из этого
города.
— Да ведь он у вас был не один десяток раз, и все-таки
из этого ничего не вышло, а теперь он передал все дело мне и требует, чтобы все было кончено немедленно. Понимаете, Игнатий Львович: не-мед-лен-но… Кажется, уж будет бобы-то разводить. Да Привалова и в
городе нет совсем, он
уехал на мельницу.
Он же в эти два дня буквально метался во все стороны, «борясь с своею судьбой и спасая себя», как он потом выразился, и даже на несколько часов слетал по одному горячему делу вон
из города, несмотря на то, что страшно было ему
уезжать, оставляя Грушеньку хоть на минутку без глаза над нею.
Призвали наконец и доктора, который своим появлением только напугал больную. Это был один
из тех неумелых и неразвитых захолустных врачей, которые
из всех затруднений выходили с честью при помощи формулы: в известных случаях наша наука бессильна. Эту формулу высказал он и теперь: высказал самоуверенно, безапелляционно и, приняв
из рук Степаниды Михайловны (на этот раз трезвой) красную ассигнацию,
уехал обратно в
город.