Неточные совпадения
Я, повинным делом, руки-то маненько ему и попридержал; еще пуще
старик обозлился, сгреб,
голова, меня за шивороток и прямо к бурмистру в сборную стащил.
— А так по мне говорили: худ ли, хорош ли я, а все в доме, коли не половинник, так третевик был; а на миру присудили: хлеба мне — ржи только на ежу, и то до спасова дня, слышь; а ярового и совсем ничего, худо тем годом родилось; из скотины — телушку недойную, бычка-годовика да овцу паршивую; на житье отвели почесть без углов баню — разживайся, как хошь, словно после пожара вышел; из одежи-то,
голова, что ни есть, и того как следует не отдали: сибирочка тоже синяя была у меня и кушак при ней астраханский, на свои,
голова, денежки до копейки и заводил все перед свадьбой, и про ту
старик, по мачехину наущенью, закрестился, забожился, что от него шло — так и оттягал.
— Батька, ты думаешь, спроста женился? — продолжал Петр. — Как бы,
голова, не так! Сам посуди:
старику был шестой десяток, пять лет вдовствовал, девки на возрасте, я тоже в подростках немалых — пошто было жениться?
— Вдруг,
голова, пожила у нас Федоска лето в работницах, словно сблаговал
старик, говорит: «Я еще в поре, мне без бабы не жить!» Так возьми ровню; мало ли у нас в вотчине вдов пожилых! А то,
голова, взял из чужой вотчины девку двадцати лет, втепоры скрыл, а опосля узналось; двести пятьдесят выкупу за нее дал — от каких, паря, денег?..
— Было неловко, но — приятно, я отказался, кивнув
старику головой и благодаря его, а он отвечает мне, поглядывая в небо:
Неточные совпадения
— // Я не сержусь на глупого, // Я сам над ним смеюсь!» // «Какой ты добрый!» — молвила // Сноха черноволосая // И
старика погладила // По белой
голове.
Чем далее лилась песня, тем ниже понуривались
головы головотяпов. «Были между ними, — говорит летописец, —
старики седые и плакали горько, что сладкую волю свою прогуляли; были и молодые, кои той воли едва отведали, но и те тоже плакали. Тут только познали все, какова такова прекрасная воля есть». Когда же раздались заключительные стихи песни:
Но ошибка была столь очевидна, что даже он понял ее. Послали одного из
стариков в Глупов за квасом, думая ожиданием сократить время; но
старик оборотил духом и принес на
голове целый жбан, не пролив ни капли. Сначала пили квас, потом чай, потом водку. Наконец, чуть смерклось, зажгли плошку и осветили навозную кучу. Плошка коптела, мигала и распространяла смрад.
Он видел, что
старик повар улыбался, любуясь ею и слушая ее неумелые, невозможные приказания; видел, что Агафья Михайловна задумчиво и ласково покачивала
головой на новые распоряжения молодой барыни в кладовой, видел, что Кити была необыкновенно мила, когда она, смеясь и плача, приходила к нему объявить, что девушка Маша привыкла считать ее барышней и оттого ее никто не слушает.
«Ах да!» Он опустил
голову, и красивое лицо его приняло тоскливое выражение. «Пойти или не пойти?» говорил он себе. И внутренний голос говорил ему, что ходить не надобно, что кроме фальши тут ничего быть не может, что поправить, починить их отношения невозможно, потому что невозможно сделать ее опять привлекательною и возбуждающею любовь или его сделать
стариком, неспособным любить. Кроме фальши и лжи, ничего не могло выйти теперь; а фальшь и ложь были противны его натуре.