Неточные совпадения
«Я уж все знаю», говорит, да и бросит книгу; но я не говорю про русские романы: они не могут образовать человека; но она так же читает Дюма [Дюма Александр, отец (1803—1870) —
французский писатель, автор многочисленных романов развлекательно-приключенческого
характера.] и Сю [Сю Эжен (1804—1857) —
французский писатель.] и других великих писателей.
«Fuori, traditore!» [»Вон, предатель!» (ит.).] — закричал наконец Наполеон, позабыв, в избытке раздражения, что ему следовало до конца выдержать свой
французский характер, — и Бернадотт опрометью бросился под диван, но тотчас же выскочил оттуда с радостным лаем, как бы давая тем знать, что представление кончено.
Неточные совпадения
— Налить еще чаю? — спрашивала Елена, она сидела обычно с книжкой в руке, не вмешиваясь в лирические речи мужа, быстро перелистывая страницы, двигая бровями. Читала она
французские романы, сборники «Шиповника», «Фиорды», восхищалась скандинавской литературой. Клим Иванович Самгин не заметил, как у него с нею образовались отношения легкой дружбы, которая, не налагая никаких неприятных обязательств, не угрожала принять
характер отношений более интимных и ответственных.
— И! нет, какой
характер! Не глупа, училась хорошо, читает много книг и приодеться любит. Поп-то не бедный: своя земля есть. Михайло Иваныч, помещик, любит его, — у него там полная чаша! Хлеба, всякого добра — вволю; лошадей ему подарил, экипаж, даже деревьями из оранжерей комнаты у него убирает. Поп умный, из молодых — только уж очень по-светски ведет себя: привык там в помещичьем кругу. Даже
французские книжки читает и покуривает — это уж и не пристало бы к рясе…
Он только усвоил себе диалектический метод Гегеля, как усвоил себе и все приемы католической контроверзы; но ни Гегелева философия, ни католическое богословие не дали ему ни содержания, ни
характера — для него это орудия, которыми он пытает свой предмет, и орудия эти он так приладил и обтесал по-своему, как приладил
французский язык к своей сильной и энергической мысли.
Последние юноши Франции были сен-симонисты и фаланга. Несколько исключений не могут изменить прозаически плоский
характер французской молодежи. Деку и Лебра застрелились оттого, что они были юны в обществе стариков. Другие бились, как рыба, выкинутая из воды на грязном берегу, пока одни не попались на баррикаду, другие — на иезуитскую уду.
Если аристократы прошлого века, систематически пренебрегавшие всем русским, оставались в самом деле невероятно больше русскими, чем дворовые оставались мужиками, то тем больше русского
характера не могло утратиться у молодых людей оттого, что они занимались науками по
французским и немецким книгам. Часть московских славян с Гегелем в руках взошли в ультраславянизм.