Цитаты со словом «Михайло»
— Что,
Михайло Илларионыч, когда вы вашего губернатора ждете?
— Здравствуй,
Михайло, — сказал ему князь ласково.
— Меня, собственно,
Михайло Сергеич, не то убивает, — возразила она, — я знаю, что отец уж пожил… Я буду за него молиться, буду поминать его; но, главное, мне хотелось хоть бы еще раз видеться с ним в этой жизни… точно предчувствие какое было: так я рвалась последнее время ехать к нему; но Якову Васильичу нельзя было… так ничего и не случилось, что думала и чего желала.
— Ну, скажите, пожалуйста, что он говорит? — воскликнула она, всплеснув руками. — Тебя, наконец, бог за меня накажет, Жак! Я вот прямо вам говорю,
Михайло Сергеич; вы ему приятель; поговорите ему… Я не знаю, что последнее время с ним сделалось: он мучит меня… эти насмешки… презрение… неуважение ко мне… Он, кажется, только того и хочет, чтоб я умерла. Я молюсь, наконец, богу: господи! Научи меня, как мне себя держать с ним! Вы сами теперь слышали… в какую минуту, когда я потеряла отца, и что он говорит!
— Сделайте милость,
Михайло Сергеич; вы менее, чем кто-либо, имеете право судить об этом: вы никогда не зарабатывали себе своей рукой куска хлеба, и у вас не было при этом на руках капризной женщины.
— Здравствуйте,
Михайло Сергеич!
— Все вон дядинька
Михайло Ильич, вон он сидит тут.
Низко оселись под ним, на лежачих рессорах, покрытые лаком пролетки; блестит на солнце серебряная сбруя; блестят оплывшие бока жирнейшего в мире жеребца; блестят кафтан, кушак и шапка на кучере; блестит, наконец, он сам,
Михайло Трофимов, своим тончайшего сукна сюртуком, сам, растолстевший пудов до пятнадцати весу и только, как тюлень, лениво поворачивающий свою морду во все стороны и слегка кивающий головой, когда ему, почти в пояс, кланялись шедшие по улице мастеровые и приказные.
— Постойте-ка,
Михайло Трофимыч, погодите! — крикнул архитектор.
«Мне-ста, говорит,
Михайло Трофимыч, я теперь в таких положениях, что не токмо пятью, а пятнадцатью тысячьми дыр моих не заткнуть, и я, говорит, в этом деле до последней полушки сносить буду, и начальник губернии, говорит, теперь тоже мой сродственник, он тоже того желает…»
— Спасибо за это хорошее; отведал я его! — продолжал
Михайло Трофимыч. — Таких репримандов насказал, что я ничего бы с него не взял и слушать-то его! Обидчик человек — больше ничего! Так я его и понимаю. Стал было тоже говорить с ним, словно с путным: «Так и так, говорю, ваше высокородие, собственно этими казенными подрядами я занимаюсь столько лет, и хотя бы начальство никогда никаких неудовольствий от меня не имело… когда и какие были?»
— Какие! — повторил
Михайло Трофимыч ожесточенным голосом. — А он что на то говорит? «Я-ста знать, говорит, не хочу того; а откуда, говорит, вы миллионы ваши нажили — это я знаю!» — «Миллионы, говорю, ваше высокородие, хоша бы и были у меня, так они нажиты собственным моим трудом и попечением». — «Все ваши труды, говорит, в том только и были, что вы казну обворовывали!» Эко слово брякнул! Я и повыше его от особ не слыхал того.
— Да ты слушай, братец, какие опосля того стал еще рисунки расписывать — смехоты, да и только! — продолжал
Михайло Трофимов тем же ожесточенным голосом. — Ежели теперь, говорит, это дело за вами пойдет, так чтоб на вашу комиссию — слышь? — не токмо што, говорит, десятый процент, а чтоб ни копейки не пошло — слышь?
Разговаривать нечего! — окончательно вспылил, ударив себя в грудь,
Михайло Трофимов.
— Не знаю, что увидит; такое уж, видно, любопытство на то имеет, — отвечал двусмысленным тоном
Михайло Трофимов.
— Ты бы это,
Михайло Трофимыч, — как там хочешь, а ты бы рассказал все это вице-губернатору; он бы тебя понял! — заметал архитектор.
— И выучу! — отвечал
Михайло Трофимов, приказывая рукой кучеру ехать.
— И выучу! — повторил
Михайло Трофимов уезжая.
Михайло Трофимов сидел спокойно в креслах.
Отпускной мичман беспрестанно глядел, прищурившись, в свой бинокль и с таким выражением обводил его по всем ложам, что, видимо, хотел заявить эту прекрасную вещь глупой провинциальной публике, которая, по его мнению, таких биноклей и не видывала; но, как бы ради смирения его гордости, тут же сидевший с ним рядом жирный и сильно потевший
Михайло Трофимов Папушкин, заплативший, между прочим, за кресло пятьдесят целковых, вдруг вытащил, не умея даже хорошенько в руках держать, свой бинокль огромной величины и рублей в семьдесят, вероятно, ценою.
— Спусти его,
Михайло, поскорей только; я тебе целковый дам, — подхватила Настенька.
«Я сама, говорю,
Михайло Сергеич, вас люблю, как брата, и никакой особенной жертвы от вас не требую».
— «Нет, говорят,
Михайло Трофимыч, этого ты и не проси, а лучше с ним ладьте…
— Можно! — повторил настойчиво
Михайло Трофимов. — У нас насчет таких случаев складная деревенская побасенка есть… слышь!..
— Не до побасенок твоих,
Михайло Трофимыч, — заметил было инженерный штаб-офицер.
Заключение присказки
Михайло Трофимова заставило всех улыбнуться.
Цитаты из русской классики со словом «Михайло»
Предложения со словом «михайло»
- Отужинав, начали располагаться. Стол сдвинули к одной стене, лавки к другой, Михайло принёс сена, побросал охапки на дощатый пол. Ратники улеглись.
- – Михайло был согласен, что холодно, а потому просился на руки.
- – Сготовить быстро. Путники устали. Михайло, во всём помогай матери. Пошли!
- (все предложения)
Дополнительно