Неточные совпадения
Прочитав этот приказ, автор невольно задумался. «Увы! — сказал он сам себе. —
В мире ничего нет прочного. И Петр Михайлыч Годнев больше не смотритель, тогда как по точному
счету он носил это звание ровно двадцать пять лет. Что-то теперь старик станет поделывать? Не переменит ли образа своей жизни и где будет каждое утро сидеть с восьми часов до
двух вместо своей смотрительской каморы?»
— Какая там косточка! Показывать не умеете!.. Растяпа разине на ухо наступил. Я ему эту косточку
в два счета вправлю. Эй, орел, поди-кась сюда! Стань на мое место! Вот я тебе сейчас сам покажу.
— А потому, красава, что башка у тебя дырява. Соображения в тебе нет. Гармонь в воде набрякла, — я ее завсегда для сухости в голенище ношу. Сунь-ка ее в свой сапог, да поглубже заткни, да на лунный камень поставь. Она и отойдет, соловьем на губах зальется. А играть я тебя
в два счета обучу, как инструмент-от подсохнет.
Неточные совпадения
Так проводили жизнь
два обитателя мирного уголка, которые нежданно, как из окошка, выглянули
в конце нашей поэмы, выглянули для того, чтобы отвечать скромно на обвиненье со стороны некоторых горячих патриотов, до времени покойно занимающихся какой-нибудь философией или приращениями на
счет сумм нежно любимого ими отечества, думающих не о том, чтобы не делать дурного, а о том, чтобы только не говорили, что они делают дурное.
— Вот-с, батюшка: коли по гривне
в месяц с рубля, так за полтора рубля причтется с вас пятнадцать копеек, за месяц вперед-с. Да за
два прежних рубля с вас еще причитается по сему же
счету вперед двадцать копеек. А всего, стало быть, тридцать пять. Приходится же вам теперь всего получить за часы ваши рубль пятнадцать копеек. Вот получите-с.
Он сел за зеленый стол с умеренным изъявлением удовольствия и кончил тем, что обыграл Базарова на
два рубля пятьдесят копеек ассигнациями:
в доме Арины Власьевны и понятия не имели о
счете на серебро…
Действительно, Крафт мог засидеться у Дергачева, и тогда где же мне его ждать? К Дергачеву я не трусил, но идти не хотел, несмотря на то что Ефим тащил меня туда уже третий раз. И при этом «трусишь» всегда произносил с прескверной улыбкой на мой
счет. Тут была не трусость, объявляю заранее, а если я боялся, то совсем другого. На этот раз пойти решился; это тоже было
в двух шагах. Дорогой я спросил Ефима, все ли еще он держит намерение бежать
в Америку?
Круглым
счетом истребляется зверями по человеку
в два дня; особенно погибает много китайцев, вероятно, потому, что их тут до сорока, а прочих жителей до двадцати тысяч.