Неточные совпадения
— Ошибки такого рода, — отвечал, не изменяя тона, Забоков, — я теперь удален от должности, предан суду.
Дело мое, по обсуждении в уголовной палате, поступило на решение правительствующего сената, и вдруг теперь министерство делает распоряжение о производстве нового обо мне исследования и подвергает меня казематному
заключению… На каком это основании сделано? — позвольте вас спросить.
— Напротив! — возразил он. — У них, если хотите, есть анализ, и даже эта бесплодная логическая способность делать посылки и
заключения развита более, чем у кого-либо; но
дело в том, что единица уж очень крупна: всякое нечистое
дело, прикинутое к ней, покажется совершеннейшими пустяками, меньше нуля. Прощайте, однако, au revoir! — заключил Белавин.
В противном случае можно дойти до ужасного
заключения, что в самом
деле совесть —
дело условное.
И после прямо бы можно было написать, что действительно вами было представляемо свидетельство, но на имение существующее господина почтмейстера; а почему начальство таким образом распорядилось и подвергло вас тюремному
заключению, — вы неизвестны и на обстоятельство это неоднократно жаловались как уголовных
дел стряпчему, так и прокурору.
— Я ничего не знаю, — ответил уклончиво молодой человек. — Вы знаете, следователь не имеет даже право делать
заключения в
деле, чтоб не спутать и не связать судебного места. Я говорю только факты.
Генерал-губернатор удивился, что m-me Лябьева до сих пор не видалась с мужем, причем присовокупил, что он велел даже бедному узнику с самых первых
дней заключения послать фортепьяно в тюрьму.
У Николая Егоровича явилась мысль, поддержанная Моисеем Соломоновичем и другими, отпраздновать
день заключения контракта с новой артисткой роскошным ужином в одной из обеденных зал ресторана «Эрмитаж». Он тотчас послал заказывать его, и после спектакля на него были приглашены, кроме Александры Яковлевны, все премьеры в премьерши. Сама директриса приняла в нем благосклонное участие.
Чего не перепытала душа его в первые
дни заключения! Не говорю о лишениях физических. Каждый день убавляли пищи его, наконец стали давать ему по кусочку черствого хлеба и по кружке воды. За трапезой его строго наблюдал сам дворецкий великого князя. Лишения такого рода сносил он с твердостью; но что более всего сокрушало его, так это неизвестность о друзьях и об Анастасии. Хоть бы повеяло на него отрадою их воспоминания, их участия и любви к нему; хоть бы весточку о них услыхал.
Неточные совпадения
Спустя несколько
дней после сего знаменитого совета узнали мы, что Пугачев, верный своему обещанию, приближился к Оренбургу. Я увидел войско мятежников с высоты городской стены. Мне показалось, что число их вдесятеро увеличилось со времени последнего приступа, коему был я свидетель. При них была и артиллерия, взятая Пугачевым в малых крепостях, им уже покоренных. Вспомня решение совета, я предвидел долговременное
заключение в стенах оренбургских и чуть не плакал от досады.
Он взглянул на Ольгу: она без чувств. Голова у ней склонилась на сторону, из-за посиневших губ видны были зубы. Он не заметил, в избытке радости и мечтанья, что при словах: «когда устроятся
дела, поверенный распорядится», Ольга побледнела и не слыхала
заключения его фразы.
Тарантьев был человек ума бойкого и хитрого; никто лучше его не рассудит какого-нибудь общего житейского вопроса или юридического запутанного
дела: он сейчас построит теорию действий в том или другом случае и очень тонко подведет доказательства, а в
заключение еще почти всегда нагрубит тому, кто с ним о чем-нибудь посоветуется.
— Если б я предвидела, — сказала она глубоко обиженным голосом, — что он впутает меня в неприятное
дело, я бы отвечала вчера ему иначе. Но он так уверил меня, да и я сама до этой минуты была уверена в вашем добром расположении к нему и ко мне! Извините, Татьяна Марковна, и поспешите освободить из
заключения Марфу Васильевну… Виноват во всем мой: он и должен быть наказан… А теперь прощайте, и опять прошу извинить меня… Прикажите человеку подавать коляску!..
А оставил он ее давно, как только вступил. Поглядевши вокруг себя, он вывел свое оригинальное
заключение, что служба не есть сама цель, а только средство куда-нибудь
девать кучу люда, которому без нее незачем бы родиться на свет. И если б не было этих людей, то не нужно было бы и той службы, которую они несут.