Неточные совпадения
В бесконечных мазурках барышни обыкновенно говорили с кавалерами о чувствах и до того увлекались, что даже не
замечали, как мазурка кончалась и что все давно
уж сидели за ужином.
Когда Палагея Евграфовна
замечала Петру Михайлычу: «Баловник
уж вы, баловник, нечего таиться», — он обыкновенно возражал: «Воспрещать ребенку резвиться — значит отравлять самые лучшие минуты жизни и омрачать самую чистую, светлую радость».
— Я
уж не говорю о капитане. Он ненавидит меня давно, и за что — не знаю; но даже отец твой… он скрывает, но я постоянно
замечаю в лице его неудовольствие, особенно когда я остаюсь с тобой вдвоем, и, наконец, эта Палагея Евграфовна — и та на меня хмурится.
Но герой мой, объявивший княжне, что не боится, говорил неправду: он в жизнь свою не езжал верхом и в настоящую минуту, взглянув на лоснящуюся шерсть своего коня, на его скрученную мундштуком шею и
заметив на
удилах у него пену, обмер от страха.
— Это для народа; тут вы
уже увидите довольно оживленную толпу, —
заметил он.
— Ужасная идиотка; это я тогда же
заметила, — подтвердила
уж Настенька. — А что княжна?.. — спросила она. — Это тоже идиотка?
— Во-вторых, ступайте к нему на квартиру и скажите ему прямо: «Так,
мол, и так, в городе вот что говорят…» Это
уж я вам говорю… верно… своими ушами слышал: там беременна, говорят, была… ребенка там подкинула, что ли…
Два дня
уже тащился на сдаточных знакомый нам тарантас по тракту к Москве. Калинович почти не подымал головы от подушки. Купец тоже больше молчал и с каким-то упорством смотрел вдаль; но что его там занимало — богу известно. В Серповихе, станций за несколько от Москвы, у них ямщиком очутилась баба, в мужицких только рукавицах и шапке, чтоб не очень
уж признавали и забижали на дороге. Купец
заметил было ей...
Когда Калинович, облекшись предварительно тоже в новое и очень хорошее белье, надел фрачную пару с высокоприличным при ней жилетом, то, посмотревшись в зеркало, почувствовал себя, без преувеличения, как бы обновленным человеком; самый опытный глаз, при этой наружности, не
заметил бы в нем ничего провинциального: довольно
уже редкие волосы, бледного цвета, с желтоватым отливом лицо; худощавый, стройный стан; приличные манеры — словом, как будто с детских еще лет водили его в живописных кафтанчиках гулять по Невскому, учили потом танцевать чрез посредство какого-нибудь мсье Пьеро, а потом отдали в университет не столько для умственного образования, сколько для усовершенствования в хороших манерах, чего, как мы знаем, совершенно не было, но что вложено в него было самой
уж, видно, природой.
— Не знаю-с, какой это нужен голос и рост; может быть, какой-нибудь фельдфебельский или тамбурмажорский; но если я вижу перед собой человека, который в равносильном душевном настроении с Гамлетом, я
смело заключаю, что это великий человек и актер! — возразил
уж с некоторою досадою Белавин и опустился в кресло.
Немец немилосердно потел в жарко натопленной комнате, употреблял всевозможные усилия, чтоб не зевать; но уйти не
смел, и только
уж впоследствии участь его несколько улучшилась; узнав, что он любит выпить, Калинович иногда посылал для него бутылки по две пива; но немец и тем конфузился.
— Гамлета
уж я, Яков Васильич, оставил, — отвечал студент наивно. — Он, как вы справедливо
заметили, очень глубок и тонок для меня в отделке; а теперь — так это приятно для меня, и я именно хотел, если позволите, посоветоваться с вами — в одном там знакомом доме устраивается благородный спектакль: ну, и, конечно, всей пьесы нельзя, но я предложил и хочу непременно поставить сцены из «Ромео и Юлии».
— Охлажденье, сударь, к нему имеют… большое охлажденье против прежнего, — отвечал успокоительным тоном Григорий Васильев, — вот
уж года четыре мы это
замечаем; только и говорят своим горничным девицам: «Ах, говорят, милые мои, как бы я желала выйти замуж!» Барышня, батюшка, умная, по политике тонкая, все, может быть, по чувствительной душе своей почувствовали, какой оне пред господом творцом-создателем грех имеют.
Наконец, последняя и самая серьезная битва губернатора была с бывшим вице-губернатором, который вначале был очень удобен, как человек совершенно бессловесный, бездарный и выведенный в люди потому только, что женился на побочной внуке какого-то вельможи, но тут вдруг, точно белены объевшись, начал, ни много ни мало, теснить откуп, крича и похваляясь везде, что он уничтожит губернатора с его целовальниками, так что некоторые слабые умы поколебались и почти готовы были верить ему, а несколько человек неблагонамеренных протестантов как-то
уж очень
смело и весело подняли голову — но ненадолго.
Заместить эту вакансию губернатор, вследствие небольшого стороной ходатайства, предположил его помощником и дал об этом предложение губернскому правлению; но вице-губернатор явился к нему и объяснил, что он желает определить на это место своего чиновника — знакомого нам зверолова Лебедева, который и был
уж им вызван.
— Да что плевое-то? Что? Капризный ты человек!.. Кажется,
сметой уж не обижены, — говорил архитектор, глядя с умилением в глаза Михайлу Трофимову.
— У вас, кажется, помещение нехорошо; я постараюсь
поместить вас удобнее, — продолжал Калинович. — Ну, я за тобой приехал, пора
уж! Поедем в моей карете, — прибавил он, обращаясь к Полине.
Неточные совпадения
Городничий (в сторону).О, тонкая штука! Эк куда
метнул! какого туману напустил! разбери кто хочет! Не знаешь, с которой стороны и приняться. Ну, да
уж попробовать не куды пошло! Что будет, то будет, попробовать на авось. (Вслух.)Если вы точно имеете нужду в деньгах или в чем другом, то я готов служить сию минуту. Моя обязанность помогать проезжающим.
Городничий. Да я так только
заметил вам. Насчет же внутреннего распоряжения и того, что называет в письме Андрей Иванович грешками, я ничего не могу сказать. Да и странно говорить: нет человека, который бы за собою не имел каких-нибудь грехов. Это
уже так самим богом устроено, и волтерианцы напрасно против этого говорят.
Городничий (в сторону).Славно завязал узелок! Врет, врет — и нигде не оборвется! А ведь какой невзрачный, низенький, кажется, ногтем бы придавил его. Ну, да постой, ты у меня проговоришься. Я тебя
уж заставлю побольше рассказать! (Вслух.)Справедливо изволили
заметить. Что можно сделать в глуши? Ведь вот хоть бы здесь: ночь не спишь, стараешься для отечества, не жалеешь ничего, а награда неизвестно еще когда будет. (Окидывает глазами комнату.)Кажется, эта комната несколько сыра?
Хлестаков. Да, и в журналы
помещаю. Моих, впрочем, много есть сочинений: «Женитьба Фигаро», «Роберт-Дьявол», «Норма».
Уж и названий даже не помню. И всё случаем: я не хотел писать, но театральная дирекция говорит: «Пожалуйста, братец, напиши что-нибудь». Думаю себе: «Пожалуй, изволь, братец!» И тут же в один вечер, кажется, всё написал, всех изумил. У меня легкость необыкновенная в мыслях. Все это, что было под именем барона Брамбеуса, «Фрегат „Надежды“ и „Московский телеграф“… все это я написал.
«Вишь, тоже добрый! сжалился», — //
Заметил Пров, а Влас ему: // — Не зол… да есть пословица: // Хвали траву в стогу, // А барина — в гробу! // Все лучше, кабы Бог его // Прибрал…
Уж нет Агапушки…