Подъехав к господскому дому, он увидел белое платье, мелькающее между деревьями сада.
В это время Антон ударил по лошадям и, повинуясь честолюбию, общему и деревенским кучерам как и извозчикам, пустился во весь дух через мост и мимо села. Выехав из деревни, поднялись они на гору, и Владимир увидел березовую рощу и влево на открытом месте серенький домик с красной кровлею; сердце в нем забилось; перед собою видел он Кистеневку и бедный дом своего отца.
В это время дверь одного из шалашей отворилась, и старушка в белом чепце, опрятно и чопорно одетая, показалась у порога. «Полно тебе, Степка, — сказала она сердито, — барин почивает, а ты знай горланишь; нет у вас ни совести, ни жалости». — «Виноват, Егоровна, — отвечал Степка, — ладно, больше не буду, пусть он себе, наш батюшка, почивает да выздоравливает». Старушка ушла, а Степка стал расхаживать по валу.
Неточные совпадения
— Врешь, братец, какие тебе документы. На то указы.
В том-то и сила, чтобы безо всякого права отнять имение. Постой однако ж.
Это имение принадлежало некогда нам, было куплено у какого-то Спицына и продано потом отцу Дубровского. Нельзя ли к
этому придраться?
Наконец он велел запрячь себе беговые дрожки, оделся потеплее (
это было уже
в конце сентября) и, сам правя, выехал со двора.
«Ребята, вязать!» — закричал тот же голос, — и толпа стала напирать… «Стойте, — крикнул Дубровский. — Дураки! что вы
это? вы губите и себя и меня. Ступайте по дворам и оставьте меня
в покое. Не бойтесь, государь милостив, я буду просить его. Он нас не обидит. Мы все его дети. А как ему за вас будет заступиться, если вы станете бунтовать и разбойничать».
— Делайте, что хотите, — отвечал им сухо Дубровский, — я здесь уже не хозяин. — С
этим словом он удалился
в комнату отца своего и запер за собою дверь.
«И портрет
этот достанется врагу моего семейства, — подумал Владимир, — он заброшен будет
в кладовую вместе с изломанными стульями или повешен
в передней, предметом насмешек и замечаний его псарей, а
в ее спальной,
в комнате, где умер отец, поселится его приказчик или поместится его гарем.
Кирила Петрович все
это пересмотрел и был недоволен одною молодостью своего француза — не потому, что полагал бы сей любезный недостаток несовместным с терпением и опытностию, столь нужными
в несчастном звании учителя, но у него были свои сомнения, которые тотчас и решился ему объяснить.
«
Это странно, — сказал он, — я слыхал, что Дубровский нападает не на всякого, а на известных богачей, но и тут делится с ними, а не грабит дочиста, а
в убийствах никто его не обвиняет; нет ли тут плутни, прикажите-ка позвать вашего приказчика».
— Послушайте, — прервал он француза, — что, если бы вместо
этой будущности предложили вам десять тысяч чистыми деньгами с тем, чтоб сей же час отправились обратно
в Париж.
Смотритель смотрел
в окошко, и когда коляска уехала, обратился к жене с восклицанием: «Пахомовна, знаешь ли ты что? ведь
это был Дубровский».
Прошло около месяца от его вступления
в звание учительское до достопамятного празднества, и никто не подозревал, что
в скромном молодом французе таился грозный разбойник, коего имя наводило ужас на всех окрестных владельцев. Во все
это время Дубровский не отлучался из Покровского, но слух о разбоях его не утихал благодаря изобретательному воображению сельских жителей, но могло статься и то, что шайка его продолжала свои действия и
в отсутствие начальника.
Между тем француза не находили. Кирила Петрович ходил взад и вперед по зале, грозно насвистывая Гром победы раздавайся. Гости шептались между собою, исправник казался
в дураках, француза не нашли. Вероятно, он успел скрыться, быв предупрежден. Но кем и как?
это оставалось тайною.
— Если решитесь прибегнуть ко мне, — сказал он, — то принесите кольцо сюда, опустите его
в дупло
этого дуба, я буду знать, что делать.
— Так если ты меня любишь, сбегай туда поскорей и положи
в дупло вот
это кольцо, да смотри же, чтоб никто тебя не видал.
—
Это что? — спросил он Степана. Степан
в коротких словах описал все происшествие. Кирила Петрович выслушал его со вниманием.
— Постойте, папенька, я всё вам расскажу. Я сегодня бегал по двору, а сестрица Марья Кириловна открыла окошко, и я подбежал, и сестрица не нарочно уронила кольцо, и я спрятал его
в дупло, и — и…
этот рыжий мальчик хотел кольцо украсть…
— Папенька, погодите, я всё расскажу. Сестрица Марья Кириловна велела мне сбегать к дубу и положить кольцо
в дупло, я и сбегал и положил кольцо, а
этот скверный мальчик…
«Тут нет никакого сомнения. Она сохранила сношения с проклятым Дубровским. Но ужели и
в самом деле она звала его на помощь? — думал Кирила Петрович, расхаживая по комнате и сердито насвистывая Гром победы. — Может быть, я наконец нашел на его горячие следы, и он от нас не увернется. Мы воспользуемся
этим случаем. Чу! колокольчик, слава богу,
это исправник».
Неточные совпадения
Хлестаков (придвигаясь).Да ведь
это вам кажется только, что близко; а вы вообразите себе, что далеко. Как бы я был счастлив, сударыня, если б мог прижать вас
в свои объятия.
Бобчинский. Сначала вы сказали, а потом и я сказал. «Э! — сказали мы с Петром Ивановичем. — А с какой стати сидеть ему здесь, когда дорога ему лежит
в Саратовскую губернию?» Да-с. А вот он-то и есть
этот чиновник.
Хлестаков (защищая рукою кушанье).Ну, ну, ну… оставь, дурак! Ты привык там обращаться с другими: я, брат, не такого рода! со мной не советую… (Ест.)Боже мой, какой суп! (Продолжает есть.)Я думаю, еще ни один человек
в мире не едал такого супу: какие-то перья плавают вместо масла. (Режет курицу.)Ай, ай, ай, какая курица! Дай жаркое! Там супу немного осталось, Осип, возьми себе. (Режет жаркое.)Что
это за жаркое?
Это не жаркое.
Аммос Федорович. Нет,
этого уже невозможно выгнать: он говорит, что
в детстве мамка его ушибла, и с тех пор от него отдает немного водкою.
Городничий. Вам тоже посоветовал бы, Аммос Федорович, обратить внимание на присутственные места. У вас там
в передней, куда обыкновенно являются просители, сторожа завели домашних гусей с маленькими гусенками, которые так и шныряют под ногами. Оно, конечно, домашним хозяйством заводиться всякому похвально, и почему ж сторожу и не завесть его? только, знаете,
в таком месте неприлично… Я и прежде хотел вам
это заметить, но все как-то позабывал.