Неточные совпадения
Муж Гугнихи
в малых летах слыхал от стариков, что от реки Яика не очень далеко
есть российские
города Астрахань и другие.
Отправясь он, Нечай,
в путь свой с теми казаками, до Хивы способно дошел, и, подступя под нее
в такое время, когда хивинский хан со всем своим войском
был на войне
в других тамошних сторонах, а
в городе Хиве, кроме малых и престарелых, никого почти не
было, без всякого труда и препятствия
городом и всем тамошним богатством завладел, а ханских жен
в полон побрал, из которых одну он, Нечай, сам себе взял и при себе ее содержал.
По таковом счастливом завладении он, Нечай, и бывшие с ним казаки несколько времени жили
в Хиве во всяких забавах и об опасности весьма мало думали; но та ханская жена, знатно полюбя его, Нечая, советовала ему: ежели он хочет живот свой спасти, то б он со всеми своими людьми заблаговременно из
города убирался, дабы хан с войском своим тут его не застал; и хотя он, Нечай, той ханской жены наконец и послушал, однако не весьма скоро из Хивы выступил и
в пути,
будучи отягощен многою и богатою добычею, скоро следовать не мог; а хан, вскоре потом возвратясь из своего походу и видя, что
город его Хива разграблен, нимало не мешкав, со всем своим войском
в погоню за ним, Нечаем, отправился и чрез три дня его настиг на реке, именуемой Сыр-Дарья, где казаки чрез горловину ее переправлялись, и напал на них с таким устремлением, что Нечай с казаками своими, хотя и храбро оборонялся и многих хивинцев побил, но напоследок со всеми имевшимися при нем людьми побит, кроме трех или четырех человек, кои, ушед от того побоища,
в войско яицкое возвратились и о его погибели рассказали.
Зарубин и Мясников поехали
в город для повестки народу,а незнакомец, оставшись у Кожевникова, объявил ему, что он император Петр III, что слухи о смерти его
были ложны, что он, при помощи караульного офицера, ушел
в Киев, где скрывался около года; что потом
был в Цареграде и тайно находился
в русском войске во время последней турецкой войны; что оттуда явился он на Дону и
был потом схвачен
в Царицыне, но вскоре освобожден верными казаками; что
в прошлом году находился он на Иргизе и
в Яицком городке, где
был снова пойман и отвезен
в Казань; что часовой, подкупленный за семьсот рублей неизвестным купцом, освободил его снова; что после подъезжал он к Яицкому городку, но, узнав через одну женщину о строгости, с каковою ныне требуются и осматриваются паспорта, воротился на Сызранскую дорогу, по коей скитался несколько времени, пока наконец с Таловинского умета взят Зарубиным и Мясниковым и привезен к Кожевникову.
3) Разночинцам, имеющим оружие, назначить места для защищения
города, отдав их
в распоряжение обер-коменданту, генерал-майору Валленштерну; прочим находиться
в готовности,
в случае пожара, и
быть под начальством таможенного директора Обухова.
По резолюции дворцовых дел
был он отправлен под караул с мужиками малыковскими, а сообщено сие
в коменд. канцелярию, учрежденную
в городе Яицке 19 декабря 1772 (Промемория от дворцовых Малыковских дел
в комендантскую канцелярию, учрежденную
в городе Яицке, декабря 18, 1772 года, поданная смотрителем Иваном Расторгуевым).
Сакмарский
город, основанный при реке Сакмаре, находится
в 29
в. от Оренбурга.
В нем
было до 300 казаков.
В сем
городе находилось до трех тысяч войска и до семидесяти орудий. С таковыми средствами можно и должно
было уничтожить мятежников. К несчастию, между военными начальниками не
было ни одного, знавшего свое дело. Оробев с самого начала, они дали время Пугачеву усилиться и лишили себя средств к наступательным движениям. Оренбург претерпел бедственную осаду, коей любопытное изображение сохранено самим Рейнсдорпом.
Ночью около всего
города запылали скирды заготовленного на зиму сена. Губернатор не успел перевезти оное
в город. Противу зажигателей (уже на другой день утром) выступил майор Наумов (только что прибывший из Яицкого городка). С ним
было тысяча пятьсот человек конницы и пехоты. Встреченный пушками, он перестреливался и отступил безо всякого успеха. Его солдаты робели, а казакам он не доверял.
Сражение завязалось. Артиллерия Пугачева
была превосходнее числом вывезенной из
города. Оренбургские казаки с непривычки робели ядер и жались к
городу, под прикрытие пушек, расставленных по валу. Отряд Наумова
был окружен со всех сторон многочисленными толпами. Он выстроился
в карре и начал отступать, отстреливаясь от неприятеля. Сражение продолжалось четыре часа. Наумов убитыми, ранеными и бежавшими потерял сто семнадцать человек.
Вскоре
в Оренбурге оказался недостаток
в сене. У войска и у жителей худые и к работе не способные лошади
были отобраны и отправлены частию к Илецкой защите и к Верхо-Яицкой крепости, частию
в Уфимский уезд. Но
в нескольких верстах от
города лошади
были захвачены бунтующими крестьянами и татарами, а казаки, гнавшие табун, отосланы к Пугачеву.
Все войско, бывшее
в городе (включая тут же и вновь прибывший отряд),
было выведено
в поле под предводительством обер-коменданта.
Меновой двор, на котором с азиатскими народами чрез все лето до самой осени торг и мена производятся, построен на степной стороне реки Яика,
в виду из
города, расстоянием от берега версты с две; ближе строить его
было невозможно, потому что прилегло все место низменное и водопоемное.
Через несколько часов трое из бывших с ним казаков прискакали
в крепость и объявили, что Мостовщиков
в семи верстах от
города был окружен и захвачен многочисленными толпами бунтовщиков.
Смятение
в городе было велико.
Селения
были пусты, главные
города в осаде, другие заняты шайками бунтовщиков, заводы разграблены и выжжены, чернь везде волновалась и злодействовала.
18 июня Пугачев явился перед Осою. Скрыпицын выступил противу его; но, потеряв три пушки
в самом начале сражения, поспешно возвратился
в крепость. Пугачев велел своим спешиться и идти на приступ. Мятежники вошли
в город, выжгли его, но от крепости отражены
были пушками.
Полковник Толстой, начальник казанского конного легиона, выступил против Пугачева и 10 июля встретил его
в двенадцати верстах от
города. Произошло сражение. Храбрый Толстой
был убит, а отряд его рассеян. На другой день Пугачев показался на левом берегу Казанки и расположился лагерем у Троицкой мельницы. Вечером,
в виду всех казанских жителей, он сам ездил высматривать
город и возвратился
в лагерь, отложа приступ до следующего утра.
История должна опровергнуть клевету, легкомысленно повторенную светом: утверждали, что Михельсон мог предупредить взятие Казани, но что он нарочно дал мятежникам время ограбить
город, дабы
в свою очередь поживиться богатою добычею, предпочитая какую бы то ни
было прибыль славе, почестям и царским наградам, ожидавшим спасителя Казани и усмирителя бунта!
В сентенции сказано
было, что Пугачев ворвался
в город изменою суконщиков. Следствие доказало, что суконщики не изменили; напротив, они последние бросили оружие и уступили превосходной силе.
Настичь его
было невозможно: он скакал проселочными дорогами, забирая свежих лошадей, и оставлял за собою возмутителей, которые
в числе двух, трех и не более пяти разъезжали безопасно по селениям и
городам, набирая всюду новые шайки.
27 июля Пугачев вошел
в Саранск. Он
был встречен не только черным народом, но духовенством и купечеством… Триста человек дворян всякого пола и возраста
были им тут повешены; крестьяне и дворовые люди стекались к нему толпами. Он выступил из
города 30-го. На другой день Меллин вошел
в Саранск, взял под караул прапорщика Шахмаметева, посаженного
в воеводы от самозванца, также и других важных изменников духовного и дворянского звания, а черных людей велел высечь плетьми под виселицею.
Казак Харчев и сержант Бардовский высланы
были к ним навстречу, приняли Пугачева, посадили его
в колодку и привезли
в город, прямо к гвардии капитан поручику Маврину, члену следственной комиссии.
В то время издан
был список (еще не весьма полный) жертвам Пугачева и его товарищей; помещаем его здесь: [Далее следовало опускаемое
в настоящем издании «Описание, собранное поныне из ведомостей разных
городов, сколько самозванцем и бунтовщиком Емелькою Пугачевым и его злодейскими сообщниками осквернено и разграблено божиих храмов, также побито дворянства, духовенства, мещанства и прочих званий людей, с показанием, кто именно и
в которых местах».]
В целом
городе, на улицах, домах, только и
было речей об ожидаемом позорище. Я и брат нетерпеливо желали
быть в числе зрителей; но мать моя долго на то не соглашалась. Наконец, по убеждению одного из наших родственников, она вверила нас ему под строгим наказом, чтоб мы ни на шаг от него не отходили.