Неточные совпадения
Может быть, это мечта, но мечта для меня утешительная сладостная. Объяснений между нами не нужно: я пойму, если вы пришлете мне какую-нибудь
книгу и скажете в письме, что она вам нравится, — тогда я прямо за перо с некоторыми
добрыми друзьями и спечем вам пирог. Но — увы! — когда еще этот листок до вас долетит и когда получу ответ? Мильон верст!
Доброе письмо ваше [Письма И. Д. Якушкина к Пущину — в
книге «Декабрист И. Д. Якушкин, Записки», изд. АН СССР, 1951.] от 15 декабря, почтенный мой Иван Дмитриевич, дошло до меня за несколько дней до Нового года, который мы здесь очень грустно встретили.
Между тем пусть
добрый Матвей Иванович напишет мне resume того, что об ней в
книге сказано.
Я поджидаю
книгу, которую вы хотели заставить меня перевести для лицейского капитала. Присылайте, я душою готов содействовать
доброму вашему делу. На днях минет нашему кольцу 24 года. Оно на том же пальце, на который вы его надели.
Очень человек
добрый и смышленый; приятно с ним потолковать и приятно видеть готовность его на всякую услугу: в полном смысле слова верный союзник, исполняет наши поручения, выписывает нам
книги, журналы, которые иначе должны бы были с громким нашим прилагательным [Прилагательное — по приказу Николая I декабристы официально назывались «государственными преступниками»; они обязаны были отмечать это на конвертах своих писем и всякого рода документах.] отправляться в Тобольск, прежде нежели к нам доходить.
Буду хранить эту
книгу как новое доказательство
доброй вашей памяти обо мне: я всегда дорожу воспоминанием таких людей, как вы.
Да, Мария, когда семейство садится у этого камина и мать, читая
добрую книгу детям, ведет их детскую фантазию по девственным лесам, через моря, через горы, к тем жалким дикарям, которые не знают ни милосердия, ни правды, тогда над ярким огоньком вверху, — я это сам видал в былые годы, — тогда является детям старушка, в фланелевом капоте, с портфеликом у пояса и с суковатой палочкой в руке.
Неточные совпадения
— Погоди. И за те твои бессовестные речи судил я тебя, Ионку, судом скорым, и присудили тако:
книгу твою, изодрав, растоптать (говоря это, Бородавкин изодрал и растоптал), с тобой же самим, яко с растлителем
добрых нравов, по предварительной отдаче на поругание, поступить, как мне, градоначальнику, заблагорассудится.
Ей рано нравились романы; // Они ей заменяли всё; // Она влюблялася в обманы // И Ричардсона и Руссо. // Отец ее был
добрый малый, // В прошедшем веке запоздалый; // Но в
книгах не видал вреда; // Он, не читая никогда, // Их почитал пустой игрушкой // И не заботился о том, // Какой у дочки тайный том // Дремал до утра под подушкой. // Жена ж его была сама // От Ричардсона без ума.
А тут то записка к жене от какой-нибудь Марьи Петровны, с
книгой, с нотами, то прислали ананас в подарок или у самого в парнике созрел чудовищный арбуз — пошлешь
доброму приятелю к завтрашнему обеду и сам туда отправишься…
— И! нет, какой характер! Не глупа, училась хорошо, читает много
книг и приодеться любит. Поп-то не бедный: своя земля есть. Михайло Иваныч, помещик, любит его, — у него там полная чаша! Хлеба, всякого
добра — вволю; лошадей ему подарил, экипаж, даже деревьями из оранжерей комнаты у него убирает. Поп умный, из молодых — только уж очень по-светски ведет себя: привык там в помещичьем кругу. Даже французские книжки читает и покуривает — это уж и не пристало бы к рясе…
Добрые и умные люди написали много
книг о том, как надобно жить на свете, чтобы всем было хорошо; и тут самое главное, — говорят они, — в том, чтобы мастерские завести по новому порядку.