Неточные совпадения
Сей был, и есть, и будет
вечнойИсточник лют
рабства оков:
От зол всех жизни скоротечной
Пребудет смерть един покров.
Всесильный боже, благ податель,
Естественных ты благ создатель,
Закон свой в сердце основал;
Возможно ль, ты чтоб изменился,
Чтоб ты, бог сил, столь уподлился,
Чужим чтоб гласом нам вещал.
Сашка сам, без приглашения, играл им «Rule Britannia» [«Правь, Британия» (англ.).]. Должно быть, сознание того, что они сейчас находятся в стране, отягощенной
вечным рабством, придавало особенно гордую торжественность этому гимну английской свободы. И когда они пели, стоя, с обнаженными головами, последние великолепные слова:
Неточные совпадения
Кто видывал, как слушает // Своих захожих странников // Крестьянская семья, // Поймет, что ни работою // Ни
вечною заботою, // Ни игом
рабства долгого, // Ни кабаком самим // Еще народу русскому // Пределы не поставлены: // Пред ним широкий путь. // Когда изменят пахарю // Поля старозапашные, // Клочки в лесных окраинах // Он пробует пахать. // Работы тут достаточно. // Зато полоски новые // Дают без удобрения // Обильный урожай. // Такая почва добрая — // Душа народа русского… // О сеятель! приди!..
Безграничная свобода оборачивается безграничным
рабством,
вечное странничество —
вечным застоем, потому что мужественная свобода не овладевает женственной национальной стихией в России изнутри, из глубины.
Как же не пить слуге, осужденному на
вечную переднюю, на всегдашнюю бедность, на
рабство, на продажу?
Кодекс этот был немногосложен и имел в основании своем афоризм, что
рабство есть временное испытание, предоставленное лишь избранникам, которых за это ждет
вечное блаженство в будущем.
Гнет позитивизма и теории социальной среды, давящий кошмар необходимости, бессмысленное подчинение личности целям рода, насилие и надругательство над
вечными упованиями индивидуальности во имя фикции блага грядущих поколений, суетная жажда устроения общей жизни перед лицом смерти и тления каждого человека, всего человечества и всего мира, вера в возможность окончательного социального устроения человечества и в верховное могущество науки — все это было ложным, давящим живое человеческое лицо объективизмом,
рабством у природного порядка, ложным универсализмом.