Неточные совпадения
По сем продолжал я мое
слово: — Пойдем, столпы моей державы, опоры моей
власти, пойдем усладиться по труде.
Блаженство гражданское в различных видах представиться может. Блаженно государство, говорят, если в нем царствует тишина и устройство. Блаженно кажется, когда нивы в нем не пустеют и во градех гордые воздымаются здания. Блаженно, называют его, когда далеко простирает
власть оружия своего и властвует оно вне себя не токмо силою своею, но и
словом своим над мнением других. Но все сии блаженства можно назвать внешними, мгновенными, преходящими, частными и мысленными.
Кто возмущает
словом (да назовем так в угодность
власти все твердые размышления, на истине основанные,
власти противные), есть такой же безумец, как и хулу глаголяй на бога.
Упругая
власть при издыхании приставит стражу к
слову и соберет все свои силы, дабы последним махом раздавить возникающую вольность…
Где ты, о! возлюбленный мой! где ты? Прииди беседовати со мною о великом муже. Прииди, да соплетем венец насадителю российского
слова. Пускай другие, раболепствуя
власти, превозносят хвалою силу и могущество. Мы воспоем песнь заслуге к обществу.
Неточные совпадения
Вронский слушал внимательно, но не столько самое содержание
слов занимало его, сколько то отношение к делу Серпуховского, уже думающего бороться с
властью и имеющего в этом свои симпатии и антипатии, тогда как для него были по службе только интересы эскадрона. Вронский понял тоже, как мог быть силен Серпуховской своею несомненною способностью обдумывать, понимать вещи, своим умом и даром
слова, так редко встречающимся в той среде, в которой он жил. И, как ни совестно это было ему, ему было завидно.
— С его сиятельством работать хорошо, — сказал с улыбкой архитектор (он был с сознанием своего достоинства, почтительный и спокойный человек). — Не то что иметь дело с губернскими
властями. Где бы стопу бумаги исписали, я графу доложу, потолкуем, и в трех
словах.
Другой бы на моем месте предложил княжне son coeur et sa fortune; [руку и сердце (фр.).] но надо мною
слово жениться имеет какую-то волшебную
власть: как бы страстно я ни любил женщину, если она мне даст только почувствовать, что я должен на ней жениться, — прости любовь! мое сердце превращается в камень, и ничто его не разогреет снова.
Сажают прямо против Тани, // И, утренней луны бледней // И трепетней гонимой лани, // Она темнеющих очей // Не подымает: пышет бурно // В ней страстный жар; ей душно, дурно; // Она приветствий двух друзей // Не слышит, слезы из очей // Хотят уж капать; уж готова // Бедняжка в обморок упасть; // Но воля и рассудка
власть // Превозмогли. Она два
слова // Сквозь зубы молвила тишком // И усидела за столом.
Между нами никогда не было сказано ни
слова о любви; но он чувствовал свою
власть надо мною и бессознательно, но тиранически употреблял ее в наших детских отношениях; я же, как ни желал высказать ему все, что было у меня на душе, слишком боялся его, чтобы решиться на откровенность; старался казаться равнодушным и безропотно подчинялся ему.