Цитаты со словом «Павел»
— Сибирян-то? Задаром взял. Десятин с тысячу места здесь будет, только все лоскутками: в одном месте клочок, в другом клочок. Ну,
Павел Павлыч и видит, что возжаться тут не из чего. Взял да на круг по двадцать рублей десятину и продал. Ан одна усадьба кирпичом того стоит. Леску тоже немало, покосы!
В барской усадьбе живет старый генерал
Павел Петрович Утробин; в новом домике, напротив, — хозяйствует Антошка кабатчик, Антошка прасол, Антошка закладчик, словом, Антошка — homo novus, [новый человек (лат.)] выброшенный волнами современной русской цивилизации на поверхность житейского моря.
Сам генерал,
Павел Петрович Утробин, был старик лет пятидесяти, бодрый, деятельный, из себя краснощекий и тучный.
Ровно через шесть месяцев генералу были предъявлены четыре документа, в которых значилось: «Я, нижеподписавшийся, повинен…» и в конце которых весьма отчетливо изображена была его собственноручная подпись: «Отставной генерал-лейтенант
Павел Петров Утробин», с характерным росчерком, в форме вскинутой вверх лесы, к концу которой прикреплен крючок.
Ну, посмотрел-посмотрел
Павел Потапыч, плюнул и уехал.
Муж ее,
Павел Федорыч Добрецов, один из птенцов той школы, которая снабжает всю Россию героями судоговорения, — молодой человек, небольшого роста, очень проворный, ходкий и с чрезвычайными претензиями на деловитость и проницательность.
Павел Федорыч, как молодой человек благовоспитанный и современный, начал с литературы.
— С удовольствием-с. Только зачем же до послеобеда ждать? Это сейчас можно, благо лошади запряжены, четыре версты туда, да четыре версты назад — мигом оборотят. Вот
Павел Федорыч — съездите, сударь! И вы — молодой человек, и господа Головлевы — молодые люди… тут же и познакомитесь! Что ж, в самом деле, неужто уж и повеселиться нельзя!
Павел Федорыч уехал, а мы перешли в гостиную. Филофей Павлыч почти толкнул меня на диван ("вы, братец, — старший в семействе; по христианскому обычаю, вам следовало бы под образами сидеть, а так как у нас, по легкомыслию нашему, в парадных комнатах образов не полагается — ну, так хоть на диван попокойнее поместитесь!" — сказал он при этом, крепко сжимая мне руку), а сам сел на кресло подле меня. Сбоку, около стола, поместились маменька с дочкой, и я слышал, как Машенька шепнула:"Займи дядю-то!"
—
Павел Федорыч шайку подмётчиков в наших местах накрыл, — объяснил мне Филофей Павлыч, — организация целая… так вот награды себе ждет.
— И всё
Павел Федорыч раскрыл?
В таком характере длился разговор в продолжение целого часа, то есть до тех пор, когда, наконец, явился
Павел Федорыч с обоими Головлятами. Действительно, один был черненький, другой беленький. Оба шаркнули ножкой, подошли к Машеньке к ручке, а Нонночке и Филофею Павлычу руку пожали.
— В путь шествующих… в Березники! — заметил
Павел Федорыч, и все вдруг засмеялись.
Все трое были представителями русской культурности: один, Василий Иваныч, ехал из Парижа; другой,
Павел Матвеич, — из Ниццы; третий, Сергей Федорыч, — из Баден-Бадена, в соответствующие города: Навозный, Соломенный и Непросыхающий.
И Василий Иваныч, и
Павел Матвеич были люди вполне утробистые, с тою, однако ж, разницею, что у первого живот расплывался вширь, в виде обширного четырехугольника, приподнимавшегося только при очень обильном насыщении; у второго же живот был собран клубком, так что со стороны можно было подумать, что у него в штанах спрятана бомба.
Василий Иваныч выглядел джентльменом: одет был щеголевато, лицо имел чистое, матовое, доказывавшее, что периодическое омовение уже вошло в его привычки; напротив того,
Павел Матвеич глядел замарашкой: одет был неряшливо, в белье рыжеватого цвета, лицо имел пористое, покрытое противною маслянистою слизью, как у человека, который несколько суток сряду спал, лежа в тарантасе, на протухлой подушке.
Василий Иваныч обнаруживал некоторое знакомство с европейскими манерами, то есть говорил резонно и свободно, дышал ровно и совсем не курил; напротив,
Павел Матвеич говорил отрывисто, почти что мычал, не дышал, а сопел и фыркал, курил вонючие папиросы, одну за другою, и при этом как-то неистово захлебывался.
Даже фамилия у него была совсем не культурная — Курицын, тогда как Василий Иваныч был Спальников, а
Павел Матвеич — Постельников.
Павел Матвеич устремил в окно непонятливый взор, как будто хотел что-то разглядеть сквозь туман, хотя в действительности никакого тумана не было, кроме того, которым сама природа застилала его глаза.
Павел Матвеич зевнул и произнес...
Павел Матвеич взглянул в окно, но только почесал нос.
— Не корыстная птица, — заметил
Павел Матвеич, — я слышал, мышами питается.
— По-од кры-ы-шею! — зевнул во весь рот
Павел Матвеич, — фу-ты, разоспался! От самого от Берлина в себя прийти не могу! Вы откудова едете?
— Па-а-сха! — опять зевнул
Павел Матвеич.
— Пасха пресвята-а-я! — затянул
Павел Матвеич.
Все трое на минуту смолкли.
Павел Матвеич повернулся боком к окну и смотрел непонятливыми глазами вдаль, остальные двое покачивались.
— Вот! именно это я всегда и жене говорил! Помилуй, говорю, у нас ли еда или в этой Ницце проклятой! — с какою-то жадностью воскликнул
Павел Матвеич. Он весь оживился, и даже непонятливые его глаза как будто блеснули.
— Да, над этим еще задумаешься, — отозвался
Павел Матвеич и утер ладонью нос.
Дойдя до такого почти безнадежного результата, спутники мои чувствуют, однако, что зашли уж слишком далеко. Поэтому в мнениях их происходит минутная реакция, выразителем которой, к удивлению, является
Павел Матвеич.
— Ел я их пресловутую буйль-абесс, — говорит таинственно
Павел Матвеич, — это у них вместо нашей ухи!
— Сравните теперь нашего цыпленка с ихним пуле! — начинает
Павел Матвеич.
По холодному блеску глаз, которыми взглянул на него Василий Иваныч, он убеждается, что сделал какой-то непозволительный промах. Утица, да еще кряковная… что такое утица? Филе де-каннетон — еще пожалуй! это, быть может, даже на дело похоже! Крряковная! Даже
Павел Матвеич, и тот как-то добродушно сконфузился при этом напоминании.
— ТХтерева-то, коли в кастрюльке да на чухонском масле зажарить, — спешит
Павел Матвеич переменить разговор, — да подрумянить… да чтобы он в кастрюльке-то хорошенько вздохнул… ведь это — что ж!
Опять пауза; все трое смотрят в землю, словно подавленные воспоминаниями. Наконец
Павел Матвеич восклицает...
Павел Матвеич только махнул рукой и сильнее прежнего затянулся папироской.
— Так вы и в палате депутатов побывали? — любопытствует
Павел Матвеич.
Вопрос этот сначала словно ошеломил собеседников, так что последовала короткая пауза, во время которой
Павел Матвеич, чтоб скрыть свое смущение, поворотился боком к окну и попробовал засвистать. Но Василий Иваныч, по-видимому, довольно твердо помнил, что главная обязанность культурного человека состоит в том, чтобы выходить с честью из всякого затруднения, и потому колебался недолго.
— Помилуйте! да у меня в Соломенном и сейчас турецкий дворянин живет, и фамилия у него турецкая — Амурадов! — обрадовался
Павел Матвеич, — дедушку его Потемкин простым арабчонком вывез, а впоследствии сто душ ему подарил да чин коллежского асессора выхлопотал. Внук-то, когда еще выборы были, три трехлетия исправником по выборам прослужил, а потом три трехлетия под судом состоял — лихой!
Все отяжелели: Василий Иваныч вытянул руки вверх и с наслаждением сибарита шевелил лопатками;
Павел Матвеич просто-напросто завывал, зевая; один Сергей Федорыч ерзал на месте, но не для того, чтоб спросить еще что-нибудь, а как бы ища куда-нибудь половчее примазаться.
— Обедать, что ли, в Вержболове будем? — спросил
Павел Матвеич.
Павел Матвеич и Сергей Федорыч только махнули руками в сторону своих дам, которые тоже после кёнигсбергской остановки заметно пополнели.
Неточные совпадения
— А та и крайность, что ничего не поделаешь. Павел-то Павлыч, покудова у него крепостные были, тоже с умом был, а как отошли, значит, крестьяне в казну — он и узнал себя. Остались у него от надела клочочки — сам оставил: всё получше, с леском, местечки себе выбирал — ну, и не соберет их. Помаялся, помаялся — и бросил. А Сибирян эти клочочки все к месту пристроит.
Цитаты из русской классики со словом «Павел»
Ассоциации к слову «Павел»
Предложения со словом «павел»
- Павел очень недоволен, что он теперь приехал, и огорчён тем, что ты не осадил его раньше, вместо того, чтобы позволять ему вмешиваться в дела, которых он совсем не понимает…
- В рамках мессенджера Telegram Павел хотел развернуть амбициозный блокчейн-проект – распределённую сеть TON, где пользователи могли запускать свои блокчейны, эмитировать токены, оказывать цифровые услуги и т. д.
- Павел вспоминал смешные истории, чтобы постоянно слышать её восхитительный смех.
- (все предложения)
Дополнительно