Неточные совпадения
Ну, разумеется, покуда что, покуда в коммерческом
деле дело вели, покуда конкурс, покуда объявили невинно падшим — его, голубчика, в яму!
Я всякое
дело порядком
поведу.
— Главная причина, — продолжал он, — коли-ежели без пользы читать, так от чтениев даже для рассудка не без ущерба бывает.
День человек читает, другой читает — смотришь, по времени и мечтать начнет. И возмечтает неявленная и неудобьглаголемая. Отобьется от
дела, почтение к старшим потеряет, начнет сквернословить. Вот его в ту пору сцарапают, раба божьего, — и на цугундер.
Веди себя благородно, не мути, унылости на других не наводи. Так ли по-твоему, сударь?
И вот, вместо того чтоб"с умом"
повести дело, я, по обыкновению, начал спешить, а меня, тоже по обыкновению, начали «объегоривать».
— Зачем по сторонам глядеть! мы на чести
дело поведем! Счастливо оставаться, ваше благородие! Увидите, коли я завтра же вам Бородавкина Филиппа Ильича не предоставлю!
— Да все то же. Вино мы с ним очень достаточно любим. Да не зайдете ли к нам, сударь: я здесь, в Европейской гостинице, поблизности, живу. Марью Потапьевну увидите; она же который
день ко мне пристает: покажь да покажь ей господина Тургенева. А он, слышь, за границей. Ну, да ведь и вы писатель — все одно, значит. Э-эх! загоняла меня совсем молодая сношенька! Вот к французу послала, прическу новомодную сделать
велела, а сама с «калегвардами» разговаривать осталась.
— Я, сударыня, настоящий разговор
веду. Я натуральные виды люблю, которые, значит, от бога так созданы. А что создано, то все на потребу, и никакой в том гнусности или разврату нет, кроме того, что говорить об том приятно. Вот им, «калегвардам», натуральный вид противен — это точно. Для них главное
дело, чтобы выверт был, да погнуснее чтобы… Настоящего бы ничего, а только бы подлость одна!
— Не счастье-с, а вся причина в том, что он проезжего купца обворовал. Останавливался у него на постоялом купец, да и занемог. Туда-сюда, за попом, за лекарем, ан он и душу богу отдал. И оказалось у этого купца денег всего двадцать пять рублей, а Осип Иваныч пообождал немного, да и стал потихоньку да полегоньку, шире да глубже, да так, сударь, это
дело умненько
повел, что и сейчас у нас в К. никто не разберет, когда именно он разбогател.
Подобно большинству энтузиастов того времени, он с жаром обратился к вольнонаемному труду и, подобно всем,
повел это
дело без расчета и с первого же раза осекся.
— Не то что строга, а не по порядку, стало быть,
дело повел…
Поговаривают, будто он пользуется значительными успехами у дам; тем не менее он
ведет себя очень осторожно; историй, которые могли бы его скомпрометировать, никогда не имел и, как видно, предпочитает обделывать свои
дела полегоньку.
— Поэтому-то я и думаю, что с крестьянами все-таки прямее
дело вести. Если и будет оттяжка в деньгах, все-таки я не более того потеряю, сколько потерял бы, уступив землю за четыре и даже за пять тысяч. А хозяева у земли между тем будут настоящие, те, которым она нужна, которые не перепродадут ее на спекуляцию, потому что, как вы сами сейчас же высказались, им и уйти от земли некуда.
Поговоривши о
делах, потревоживши старину, спросил я Лукьяныча и о Промптовых; но, к величайшей неожиданности,
вести были очень неутешительные.
Ясно было, что Плешивцев окончательно начинает терять хладнокровие, что он, вообще плохой спорщик, дошел уже до такой степени раздражения, когда всякое возражение, всякий запрос принимают размеры оскорбления. При таком расположении духа одного из спорящих первоначальный предмет спора постепенно затемняется, и на сцену бог
весть откуда выступают всевозможные детали, совершенно ненужные для разъяснения
дела. Поэтому я решился напомнить друзьям моим, что полемика их зашла слишком далеко.
— Господа! — сказал он, — к удивлению моему, я с каждым
днем все больше и больше убеждаюсь, что как ни беспощадна полемика, которую
ведет против меня наш общий друг Плешивцев, но, в сущности, мы ни по одному вопросу ни в чем существенном не расходимся.
Она жила, распоряжалась, кормила чиновников обедами, выдавала беременных девок замуж за мужиков в дальние деревни, содержала целую стаю приказных, которые именем ее
вели тяжебные
дела в судах, и никогда ей даже на мысль не приходило, что она живет и действует таким образом — в государстве.
Больше он ничего не сказал, но
весть об этом разговоре с быстротою молнии разнеслась по городу, так что на следующий
день, когда, по случаю какого-то чиновничьего парада, мы были в сборе, то все уже были приготовлены к чему-то решительному.
В самом
деле, со
дня объявления ополчения в Удодове совершилось что-то странное. Начал он как-то озираться, предался какой-то усиленной деятельности. Прежде не проходило почти
дня, чтобы мы не виделись, теперь — он словно в воду канул. Даже подчиненные его
вели себя как-то таинственно. Покажутся в клубе на минуту, пошепчутся и разойдутся. Один только раз удалось мне встретить Удодова. Он ехал по улице и, остановившись на минуту, крикнул мне...
В первый момент всех словно пришибло. Говорили шепотом, вздыхали, качали головой и вообще
вели себя прилично обстоятельствам. Потом мало-помалу освоились, и каждый обратился к своему ежедневному
делу. Наконец всмотрелись ближе, вникли, взвесили…
Неточные совпадения
Пошли порядки старые! // Последышу-то нашему, // Как на беду, приказаны // Прогулки. Что ни
день, // Через деревню катится // Рессорная колясочка: // Вставай! картуз долой! // Бог
весть с чего накинется, // Бранит, корит; с угрозою // Подступит — ты молчи! // Увидит в поле пахаря // И за его же полосу // Облает: и лентяи-то, // И лежебоки мы! // А полоса сработана, // Как никогда на барина // Не работал мужик, // Да невдомек Последышу, // Что уж давно не барская, // А наша полоса!
На радости целуются, // Друг дружке обещаются // Вперед не драться зря, // А с толком
дело спорное // По разуму, по-божески, // На чести
повести — // В домишки не ворочаться, // Не видеться ни с женами, // Ни с малыми ребятами, // Ни с стариками старыми, // Покуда
делу спорному // Решенья не найдут, // Покуда не доведают // Как ни на есть доподлинно: // Кому живется счастливо, // Вольготно на Руси?
Грустилов присутствовал на костюмированном балу (в то время у глуповцев была каждый
день масленица), когда
весть о бедствии, угрожавшем Глупову, дошла до него.
В таком положении были
дела, когда мужественных страдальцев
повели к раскату. На улице их встретила предводимая Клемантинкою толпа, посреди которой недреманным оком [«Недреманное око», или «недремлющее око» — в дан — ном случае подразумевается жандармское отделение.] бодрствовал неустрашимый штаб-офицер. Пленников немедленно освободили.
Как бы то ни было, но деятельность Двоекурова в Глупове была, несомненно, плодотворна. Одно то, что он ввел медоварение и пивоварение и сделал обязательным употребление горчицы и лаврового листа, доказывает, что он был по прямой линии родоначальником тех смелых новаторов, которые спустя три четверти столетия
вели войны во имя картофеля. Но самое важное
дело его градоначальствования — это, бесспорно, записка о необходимости учреждения в Глупове академии.