— Это так точно-с! Однако,
вот хоть бы ваша милость! говорите вы теперича мне: покажи, мол, Федор, Филипцево! Смею ли я, примерно, не показать? Так точно и другой покупщик: покажи, скажет, Федор, Филипцево, — должен ли я, значит, ему удовольствие сделать? Стало быть, я и показываю. А можно, пожалуй, и по-другому показать… но, но! пошевеливай! — крикнул он на коня, замедлившего ход на дороге, усеянной целым переплетом древесных корней.
Неточные совпадения
—
Вот это прекрасно, что вы об поступках упомянули. Можете назвать
хоть один?
—
Вот какую хижу я себе выстроил! — приветствовал он меня, когда мы вошли в кабинет, — теперь у меня простора вдоволь,
хоть в дрожках по горницам разъезжай. А прежде-то что на этом месте было… чай, помните?
— Да
вот и Николай Осипыч воротился! — сказал Осип Иваныч, подходя к окну, — так и есть, он самый! Познакомитесь! Он
хоть и не воспитывался в коммерческом, а малый с понятием! Кстати, может, и мимо Чемезова проезжал.
— А
вот почему: скажи я теперь
хоть тебе, что, например, не Илья-пророк громом распоряжается…
— Чего же лучше-с!
Вот не угодно ли на моей лошади
хоть в Филипцево съездить. И Степана Лукьяныча с собой захватим.
— Я тебе
вот как скажу: будь я теперича при капитале — не глядя бы, семь тысяч за него дал! Потому что, сейчас бы я первым делом этот самый лес рассертировал. Начать
хоть со строевого… видел, какие по дороге деревья-то стоят… ужастёенные!
— Да
вот, Осип Иваныч, хотим вам на Марью Потапьевну пожаловаться! никакого хорошего разговору не допускает! сразу так оборвет —
хоть на Кавказ переводись, — ответил один юный корнет, с самым легким признаком усов, совсем-совсем херувим.
— Нет, я ничего! По мне что! пожалуй,
хоть до завтрева языком мели! Я
вот только насчет срамословия: не то, говорю, срамословие, которое от избытка естества, а то, которое от мечтания. Так ли я, сударь, говорю? — обратился Осип Иваныч ко мне.
— Ну,
вот видите! я
хоть и не тактик, а сейчас заметил… Впрочем, господа, победителя не судят! — решил дипломат и с этим словом окончательно встал, чтобы удалиться.
— Это насчет того, чтобы перенять, что ли-с? Ваше сиятельство! помилуйте! да покажите
хоть мне! Скажите:"Сделай, Антон Верельянов,
вот эту самую машину… ну, то есть
вот как!"с места, значит, не сойду, а уж дойду и представлю!
Хоть Марье Петровне до всего этого было очень мало дела, потому что она и не желала, чтоб дети у ней в доме чем-нибудь распоряжались, однако она и на конюшне, бывало, вспомнит, что
вот «Сенька-фатюй» теперь перед зеркалом гримасы строит, и даже передернет ее всю при этом воспоминанье.
—
Вот я, мой друг, и придумала… Да что же ты, однако, молчишь? Я, как мать, можно сказать, перед тобой свое сердце открываю, а ты
хоть бы слово!
Все старания, которые вы употребляли на станции, чтобы поплотнее закутаться, — старания, сопровождаемые поощрительными возгласами:"
Вот так!
вот теперь хорошо! теперь
хоть тысячу верст поезжай — не продует!" — оказываются напрасными.
— И не в рассрочку, а деньги на стол. Да, вишь, барин негодованье на них имеет, судились они с ним за эту самую землю — он ее у них и оттягал.
Вот теперь он и говорит:"Мне эта земля не нужна, только я
хоть задаром ее первому встречному отдам, а вам, распостылые, не продам!"
—
Вот видите: и сейчас оне это слово «так» сказали, — хихикнул он, словно у него брюшко пощекотали, — что же-с! в даме это даже очень приятно, потому дама редко когда в определенном круге мыслей находится. Дама — женщина-с, и им это простительно, и даже в них это нравится-с. Даме мужчина защиту и вспомоществование оказывать должен, а дама с своей стороны…
хоть бы по части общества: гостей занять, удовольствие доставить, потанцевать, спеть, время приятно провести —
вот ихнее дело.
— Так мы здесь и живем! — сказал он, усаживаясь, — помаленьку да полегоньку, тихо да смирно, войн не объявляем, тяжб и ссор опасаемся. Живем да поживаем. В умствования не пускаемся, идей не распространяем — так-то-с! Наше дело — пользу приносить. Потому, мы — земство. Великое это, сударь, слово,
хоть и неказисто на взгляд.
Вот, в прошлом году, на перервинском тракте мосток через Перерву выстроили, а в будущем году, с божьею помощью, и через Воплю мост соорудим…
— Но я еще лучше понимаю, что если б она пожелала видеть во мне танцмейстера, то это было бы много полезнее. Я отплясывал бы, но, по крайней мере, вреда никому бы не делал. А впрочем, дело не в том: я не буду ни танцмейстером, ни адвокатом, ни прокурором — это я уж решил. Я буду медиком; но для того, чтоб сделаться им, мне нужно пять лет учиться и в течение этого времени иметь
хоть какие-нибудь средства, чтоб существовать.
Вот по этому-то поводу я и пришел с вами переговорить.
— Ну, уж, чай, где ничего! Состарелась я, голубчик,
вот только духом еще бодра, а тело… А впрочем, и то сказать! Об красоте ли в моем положении думать (она вздохнула)! Живу здесь в углу, никого не вижу. Прежде
хоть Нонночка была, для нее одевалась, а теперь и одеваться не для кого.
— Скажите на милость — так
вот у вас поп какой. Нет, у нас попик — ничего, чистенький. Всё «Труды» какие-то читает! Зато, может быть, ваш малым довольствуется, а наш за свадьбы больно дорого берет! Ни на что не похоже.
Вот я земскому-то деятелю жаловалась:"
Хоть бы вы, земство, за неимущих вступились!"
Первые излюбленные люди —
вот мои предки! — говорит он, — и я был бы недостоин их, если б поступился
хоть частицей ореола народной любви, которая освятила права их!"
— Ну,
вот и слава богу! — отвечала почтенная старушка, — теперь, стало быть, ты как захочешь, так и будешь решать! А у меня кстати с птенцовскими мужиками дело об лугах идет; двадцать лет длится — ни взад, ни вперед! То мне отдадут во владенье, то опять у меня отнимут и им отдадут. Да этак раз с десять уж. А теперь, по крайности,
хоть конец будет: как тебе захочется, так ты и решишь.
— Хороша-то хороша. И критиков заранее устранил, и насчет этой дележки:"Об себе, мол, думаете, а старших забываете"…
хоть куда! Только
вот что я вам скажу: не бывать вороне орлом! Как он там ни топырься, а оставят они его по-прежнему на одних балыках!
— Да так
вот. Исправник нынче никаких дел не принимает, а мировые — один в отставку вышел, другой, по болезни, не правит, а третий по уезду ездит, поймать нигде нельзя. Нет начальства —
хоть волком вой!
Неточные совпадения
Городничий. И не рад, что напоил. Ну что, если
хоть одна половина из того, что он говорил, правда? (Задумывается.)Да как же и не быть правде? Подгулявши, человек все несет наружу: что на сердце, то и на языке. Конечно, прилгнул немного; да ведь не прилгнувши не говорится никакая речь. С министрами играет и во дворец ездит… Так
вот, право, чем больше думаешь… черт его знает, не знаешь, что и делается в голове; просто как будто или стоишь на какой-нибудь колокольне, или тебя хотят повесить.
Городничий. Не гневись!
Вот ты теперь валяешься у ног моих. Отчего? — оттого, что мое взяло; а будь
хоть немножко на твоей стороне, так ты бы меня, каналья! втоптал в самую грязь, еще бы и бревном сверху навалил.
Хлестаков (храбрясь).Да
вот вы
хоть тут со всей своей командой — не пойду! Я прямо к министру! (Стучит кулаком по столу.)Что вы? что вы?
— Ну, я очень рад был, что встретил Вронского. Мне очень легко и просто было с ним. Понимаешь, теперь я постараюсь никогда не видаться с ним, но чтоб эта неловкость была кончена, — сказал он и, вспомнив, что он, стараясь никогда не видаться, тотчас же поехал к Анне, он покраснел. —
Вот мы говорим, что народ пьет; не знаю, кто больше пьет, народ или наше сословие; народ
хоть в праздник, но…
—
Вот вы
хоть похва̀лите, — сказала Агафья Михайловна, — а Константин Дмитрич, что ему ни подай,
хоть хлеба корку, — поел и пошел.