Неточные совпадения
— Очень
уж вы, сударь, просты! — утешали меня мои м — ские приятели. Но и это утешение действовало плохо. В первый раз в жизни мне показалось, что едва ли было бы не лучше,
если б про меня говорили: «Вот молодец! налетел, ухватил за горло — и делу конец!»
— Отчего же у него так запущено? — удивляетесь вы,
уже безотчетно подчиняясь какому-то странному внушению, вследствие которого выражения «немец» и «запущенность» вам самим начинают казаться несовместимыми, тогда как та же запущенность показалась бы совершенно естественною,
если бы рядом с нею стояло имя Павла Павловича господина Величкина.
— А какую я вам, Сергей Иваныч, рыбку припас, — обратился Терпибедов к Колотову, —
уж если эта рыбка невкусна покажется, так хоть всю речную муть перешарьте — пустое дело будет.
С этою целью он начал сочинение, которому, по бывшему
уже примеру, присвоил название:"О повреждении нравов"и которое должно было служить, так сказать, готовою программой на случай,
если его"призовут".
Тебеньков тем опасен, что он знает (или, по крайней мере, убежден, что знает), в чем суть либеральных русских идей, и потому,
если он раз решится покинуть гостеприимные сени либерализма, то, сильный своими познаниями по этой части, он на все резоны будет
уже отвечать одно: «Нет, господа! меня-то вы не надуете! я сам был „оным“! я знаю!» И тогда вы не только ничего с ним не поделаете, а, напротив того, дождетесь, пожалуй, того, что он, просто из одного усердия, начнет открывать либерализм даже там, где есть лишь невинность.
— Позволь, душа моя! Я понимаю твою мысль:
если все захотят иметь беспрепятственный вход к Бергу, то понятно, что твои личные желания в этом смысле
уже не найдут такого полного удовлетворения, какое они находят теперь. Но, признаюсь, меня страшит одно: а что,
если они, то есть печенеги… тоже начнут вдруг настаивать?
Митеньку она боялась, потому что знала, что
уж если этот человек чего захочет, то не станет много разговаривать, не станет горячиться, а просто ехиднейшим образом подкопается подо все существование и изведет, измучит вконец, покуда не поставит на своем.
Домой я захожу на самое короткое время, чтоб полежать, потянуться, переодеться и поругаться с Федькой, которого, entre nous soit dit, [между нами говоря (франц.)] за непотребство и кражу моих папирос, я
уже три раза отсылал в полицию для «наказания на теле» (сюда еще не проникла «вольность», и потому здешний исправник очень обязательно наказывает на теле,
если знает, что его просит об этом un homme comme il faut). [порядочный человек (франц.)]
Я не говорю
уже о формах, которые у брюнетки никогда не достигают такой полноты и роскоши развития, такой,
если можно так выразиться, лучезарности, как у блондинки.
Ротмистр, в твоем описании, выходит очень смешон. И я уверена, что Полина вместе с тобой посмеялась бы над этим напомаженным денщиком,
если б ты пришел с своим описанием в то время, когда борьба еще была возможна для нее. Но я боюсь, что роковое решение
уж произнесено, такое решение, из которого нет другого выхода, кроме самого безумного скандала.
Но
если заслуга однажды
уж признана, то весьма естественно, что с тем вместе признается и право на вознаграждение за нее.
Я давно
уж освоилась с мыслью, что для меня возможна только роль старухи; Butor слишком часто произносит это слово в применении ко мне (и с какою язвительностью он делает это,
если б ты знал!), чтобы я могла сохранять какие-нибудь сомнения на этот счет…
Протестовать бесполезно; остается только раз навсегда изъявить согласие на всякие случайности и замереть. И вот,
если вы выехали в восемь часов утра и рассчитывали попасть в"свое место"часов в десять вечера, то
уже с первого шага начинаете убеждаться, что все ваши расчеты писаны на воде и что в десять-то часов вряд вам попасть и на вторую станцию.
Я
уж не впервые слышу эту угрозу из уст Лукьяныча. Всякий раз, как я приезжаю в Чемезово, он считает своим долгом пронзить меня ею. Мало того: я отлично знаю, что он никогда не решится привести эту угрозу в действие, что с его стороны это только попытка уязвить меня, заставить воспрянуть духом, и ничего больше. И за всем тем, всякий раз, как я слышу эту просьбу «ослобонить», я невольно вздрагиваю при мысли о той беспомощности, в которой я найдусь,
если вдруг, паче чаяния, стрясется надо мной такая беда.
— И как еще тяготился-то! Очень-очень скучал! Представь только себе: в то время вольную продажу вина вдруг открыли — всем ведь залоги понадобились! Давали под бумаги восемь и десять процентов, а по купонам получка — само по себе. Ты сочти:
если б руки-то у него были развязаны — ведь это пятнадцать, а
уж бедно-бедно тринадцать процентов на рубль он получал бы!
— Извольте-с.
Если вы
уж так хотите, то души своей хотя я перед вами и не открою, а на вопрос отвечу другим вопросом:
если б вам, с одной стороны, предложили жить в сытости и довольстве, но с условием, чтоб вы не выходили из дома терпимости, а с другой стороны, предложили бы жить в нужде и не иметь постоянного ночлега, но все-таки оставаться на воле, — что бы вы выбрали?
— Но я еще лучше понимаю, что
если б она пожелала видеть во мне танцмейстера, то это было бы много полезнее. Я отплясывал бы, но, по крайней мере, вреда никому бы не делал. А впрочем, дело не в том: я не буду ни танцмейстером, ни адвокатом, ни прокурором — это я
уж решил. Я буду медиком; но для того, чтоб сделаться им, мне нужно пять лет учиться и в течение этого времени иметь хоть какие-нибудь средства, чтоб существовать. Вот по этому-то поводу я и пришел с вами переговорить.
Затем,
если кто предпочитает перспективу дыбы и костра перспективе тихого и постепенного изведения, или наоборот, то это
уж дело личного вкуса, относительно которого я судьей быть не берусь.
И таким образом, благодаря Наденьке, государство лишилось одного из лучших слуг своих. И на этот раз
узкий индивидуализм победил государственность. Спрашивается, могла ли бы Наденька таким образом поступать,
если бы в институте ей было своевременно преподано ясное и отчетливое понятие о том, что такое государство? Но, увы! не о государстве и его требованиях толковали ей, а на все лады пели...
Неточные совпадения
Городничий (в сторону).О, тонкая штука! Эк куда метнул! какого туману напустил! разбери кто хочет! Не знаешь, с которой стороны и приняться. Ну, да
уж попробовать не куды пошло! Что будет, то будет, попробовать на авось. (Вслух.)
Если вы точно имеете нужду в деньгах или в чем другом, то я готов служить сию минуту. Моя обязанность помогать проезжающим.
Городничий. Да, и тоже над каждой кроватью надписать по-латыни или на другом каком языке… это
уж по вашей части, Христиан Иванович, — всякую болезнь: когда кто заболел, которого дня и числа… Нехорошо, что у вас больные такой крепкий табак курят, что всегда расчихаешься, когда войдешь. Да и лучше,
если б их было меньше: тотчас отнесут к дурному смотрению или к неискусству врача.
Городничий (робея).Извините, я, право, не виноват. На рынке у меня говядина всегда хорошая. Привозят холмогорские купцы, люди трезвые и поведения хорошего. Я
уж не знаю, откуда он берет такую. А
если что не так, то… Позвольте мне предложить вам переехать со мною на другую квартиру.
А
уж Тряпичкину, точно,
если кто попадет на зубок, берегись: отца родного не пощадит для словца, и деньгу тоже любит. Впрочем, чиновники эти добрые люди; это с их стороны хорошая черта, что они мне дали взаймы. Пересмотрю нарочно, сколько у меня денег. Это от судьи триста; это от почтмейстера триста, шестьсот, семьсот, восемьсот… Какая замасленная бумажка! Восемьсот, девятьсот… Ого! за тысячу перевалило… Ну-ка, теперь, капитан, ну-ка, попадись-ка ты мне теперь! Посмотрим, кто кого!
Хлестаков. Возле вас стоять
уже есть счастие; впрочем,
если вы так
уже непременно хотите, я сяду. Как я счастлив, что наконец сижу возле вас.