Неточные совпадения
Не забудьте, что я ничего
не ищу, кроме «благих начинаний», а так как едва ли сыщется в мире человек, в котором
не притаилась бы хотя
маленькая соринка этого добра, то понятно, какой перепутанный калейдоскоп должен представлять круг людей, в котором я обращаюсь.
В обществе эти люди носят название «дельцов», потому что они
не прочь от компромиссов, и «добрых
малых», потому что они всегда готовы на всякое двоедушие.
— Дурак! разиня! — объясняет жандарм стоящему перед ним растерявшемуся
малому, — из-под ног мешок вытащили —
не чует! Так вас и надо! Долго еще вас, дураков, учить следует!
Вы расквитались, и хотя в вашей мошне сделалось одним двугривенным
меньше, но
не ропщите на это, ибо, благодаря этой монете, при вас остался драгоценнейший дар творца: ваше бытие.
— Ну, до этого-то еще далеко! Они объясняют это гораздо проще; во-первых, дробностью расчетов, а во-вторых, тем, что из-за какого-нибудь гривенника
не стоит хлопотать. Ведь при этой системе всякий старается сделать все, что может, для увеличения чистой прибыли, следовательно, стоит ли усчитывать человека в том, что он одним-двумя фунтами травы накосил
меньше, нежели другой.
Через минуту мы уже были на вышке, в
маленькой комнате, которой стены были разрисованы деревьями на манер сада. Солнце в упор палило сюда своими лучами, но капитан и его товарищ, по-видимому,
не замечали нестерпимого жара и порядком-таки урезали, о чем красноречиво свидетельствовал графин с водкой, опорожненный почти до самого дна.
— В Москве, сударь! в яме за долги года с два высидел, а теперь у нотариуса в писцах, в самых, знаете,
маленьких… десять рублей в месяц жалованья получает. Да и какое уж его писанье! и перо-то он
не в чернильницу, а больше в рот себе сует. Из-за того только и держат, что предводителем был, так купцы на него смотреть ходят. Ну, иной смотрит-смотрит, а между прочим — и актец совершит.
— Да, сударь, было-с, было наше времечко! — продолжал Терпибедов, словно
не слыша поповского замечания. — Так вот и вы родное гнездо посетить собрались? Дельно-с. Леску
малую толику спустить-с, насчет пустошей распорядиться-с… пользительно-с!
Много помог мне и уланский офицер, особливо когда я открыл ему раскаяние Филаретова. Вот истинно добрейший
малый, который даже сам едва ли знает, за что под арестом сидит! И сколько у него смешных анекдотов! Многие из них я генералу передал, и так они ему пришли по сердцу, что он всякий день, как я вхожу с докладом, встречает меня словами:"Ну, что, как наш улан! поберегите его, мой друг! тем больше, что нам с военным ведомством ссориться
не приходится!"
Крыт был дом соломой под щетку и издали казался громадным ощетинившимся наметом; некрашеные стены от времени и непогод сильно почернели;
маленькие, с незапамятных времен
не мытые оконца подслеповато глядели на площадь и, вследствие осевшей на них грязи, отливали снаружи всевозможными цветами; тесовые почерневшие ворота вели в громадный темный двор, в котором непривычный глаз с трудом мог что-нибудь различать, кроме бесчисленных полос света, которые врывались сквозь дыры соломенного навеса и яркими пятнами пестрили навоз и улитый скотскою мочою деревянный помост.
В-шестых, наконец, прежде совсем
не было адвокатов, а были люди, носившие название «ябедников»,"приказных строк","крапивного семени"и т. д., которые ловили клиентов по кабакам и писали неосновательные просьбы за косушку. Нынче и в Т*** завелось до десяти «аблакатов», которые и за самую неосновательную просьбу
меньше красненькой
не возьмут.
— Крестьяне? крестьянину, сударь, дани платить надо, а
не о приобретении думать. Это
не нами заведено,
не нами и кончится. Всем он дань несет;
не только казне-матушке, а и мне, и тебе, хоть мы и
не замечаем того. Так ему свыше прописано. И по моему слабому разуму, ежели человек бедный, так чем
меньше у него, тем даже лучше. Лишней обузы нет.
— Непочтителен. Я уж его и в смирительный за непочтение сажал — всё неймется. Теперь на фабрику к Астафью Астафьичу — англичанин, в управителях у меня живет — под начало его отдал. Жаль
малого — да
не что станешь делать! Кажется, кабы
не жена у него да
не дети — давно бы в солдаты сдал!
— Да вот и Николай Осипыч воротился! — сказал Осип Иваныч, подходя к окну, — так и есть, он самый! Познакомитесь! Он хоть и
не воспитывался в коммерческом, а
малый с понятием! Кстати, может, и мимо Чемезова проезжал.
Помню судью, лихого
малого, который никогда
не затруднялся"для своего брата дворянина одолжение сделать", но всегда как-то так устроивал, что, вместо одолжения, выходила пакость.
— Горестей
не имею — от этого, — ответил я, и,
не знаю отчего, мне вдруг сделалось так весело, точно я целый век был знаком с этою милою особою."Сколько тут хохоту должно быть, в этой
маленькой гостиной, и сколько вранья!" — думалось мне при взгляде на этих краснощеких крупитчатых «калегвардов», из которых каждый, кажется, так и готов был ежеминутно прыснуть со смеху.
— Вы лучше вечерком к нам зайдите, — любезно пригласил меня Осип Иваныч, — по пятницам у нас хорошие люди собираются. Может быть, в стуколку сыграете, а
не то, так Иван Иваныч и по
маленькой партию составит.
И вот, хотя отвлеченный грабеж, по-видимому, гораздо
меньше режет глаза и слух, нежели грабеж, производимый в форме операции над живым материалом, но глаза Осипа Иваныча почему-то уже
не смотрят так добродушно-ясно, как сматривали во время оно, когда он в"худой одёже"за гривенник доезжал до биржи; напротив того, он старается их скосить вбок, особливо при встрече с старым знакомым.
Сюда он перенес ту же кипучую деятельность, которая отличала его и на губернаторском месте, а для того, чтоб
не было скучно одному посреди холопов, привез с собой, в качестве секретаря, одного довольно жалконького чиновника приказа общественного призрения, Иону Чибисова, предварительно женив его на шустренькой
маленькой поповне, по имени Агния.
Напротив того, пред лицо генерала предстал
малый солидный, облеченный в синюю поддевку тонкого сукна, плотно обтягивавшую довольно объемистое брюшко, который говорил сдержанно резонным тоном и притом умел сообщить своей почтительности такой характер, как будто источником ее служило
не грубое раболепство, а лишь сознание заслуг и высокости звания того лица, которому он, Антон, имел честь «докладывать».
Бог им судья, ваше превосходительство! конечно,
маленького человека обидеть ничего
не значит, однако я завсегда, можно сказать, и денно и нощно, словом, всем сердцем…
Но в то же время он
малый зоркий и очень хорошо понимает, что будущее еще
не ускользнуло от него.
— А эта…
маленькая… — продолжал он,
не слушая меня, — эта, в букольках! Заметил ты, как она подскакивала!"Подчиненность женщины… я говорю, подчиненность женщины… если, с другой стороны, мужчины… если, как говорит Милль, вековой деспотизм мужчин…"Au nom de Dieu! [Ради бога! (франц.)]
— Пашеньке-то! Пашеньке-то! подушечку-то
маленькую не забудьте под бочок положить! — командует она направо и налево.
Когда Марья Петровна ела, то совсем
не жевала, а проглатывала пищу, как щука; напротив того, Сенечка любил всякий кусок рассмотреть, разжевать, просмаковать, посыпать разговорцем и, к довершению всего, разрезывал кушанье на
маленькие кусочки, а с огурца непременно срезывал кожу.
Взирая на него, как он хлопочет и надрывается, усматривая на каждом шагу несомненные доказательства его почтительности, начальство говорило:"О! это молодой человек верный! этот
не выдаст!"Напротив того, Митенька был неприступен и непроницаем; он хранил свою пошлость про себя и совершенно искренно верил, что в ней заключаются истинные задатки будущего государственного человека; он
не хлопотал,
не суетился, но делал свои
маленькие нелепости серьезно и методически и поражал при этом благородством манер.
И действительно, Феденька представлял собою совершеннейший тип
не только пустейшего
малого, но и положительного ерыги.
— Нет, бабенька, Максим Александрыч мне класть
не советовал; проценты нынче в опекунском совете
маленькие, так я в рост за большие проценты отдала.
В этом
маленьком городке, где произошла ее семейная драма, ни одна даже малейшая подробность частной жизни
не может ускользнуть от внимания праздных наблюдателей.
Я вновь взглянул на нее, но на этот раз
не столько с любовью, сколько с любопытством. Такая
маленькая, худенькая, совсем-совсем куколка — и вдруг говорит:"большие деньги","нажива"…
Действительно, ее глазки блеснули, и две
маленькие слезки скатились на ее щечки. Воспоминание ли о Савве Силыче на нее подействовало, или просто взгрустнулось… так — во всяком случае, это было так мило, что я невольно подумал: а ведь этот Филофей дурак будет, если Машеньку к себе
не приурочит.
И был бы он
малый с деньгами, обзавелся бы домком, женился бы и вечером, возвратясь из суда, говорил бы:"А я сегодня, душенька, Языкова подкузьмил: он — в обморок, а я,
не будь глуп, да выкликать начал!"И вдруг, вместо всего этого, — хочу в Медицинскую академию!
Маленькие глаза его как-то пытливо перебегали с одного предмета на другой, как будто хотели отыскать поличное; но я
не думаю, чтоб это было в нем прирожденное ехидство, а скорее результат похвал и начальственных поощрений.
— Я
не имею чести знать Короната Савича, — обратился он ко мне, — и, конечно, ничего
не могу сказать против выбора им медицинской карьеры. Но, за всем тем, позволяю себе думать, что с его стороны пренебрежение к юридической карьере, по
малой мере, легкомысленно, ибо в настоящее время профессия юриста есть самая священная из всех либеральных профессий, открытых современному человеку.
— Да-с, но ведь факты, на которые вы указали, — ни больше ни
меньше, как простые формальности. И даже печальные формальности, прибавлю я от себя. Их, конечно, мог бы с успехом выполнить и становой пристав; но ведь
не в них собственно заключается миссия юриста, а в чем-то другом. Следствие будет мертво, если в него
не вложен дух жив. А вот этот-то дух жив именно и дается юридическим образованием. Только юридическим образованием, а
не рутиною-с.
— Скажите на милость — так вот у вас поп какой. Нет, у нас попик — ничего, чистенький. Всё «Труды» какие-то читает! Зато, может быть, ваш
малым довольствуется, а наш за свадьбы больно дорого берет! Ни на что
не похоже. Вот я земскому-то деятелю жаловалась:"Хоть бы вы, земство, за неимущих вступились!"
— Прежде мы солдатчины почти
не чувствовали, а теперь даже болезнью от нее
не отмолишься. У меня был сын; даже доктор ему свидетельство дал, что слаб здоровьем, —
не поверили, взяли в полк. И что ж! шесть месяцев его там мучили, увидели, что
малый действительно плох, и прислали обратно. А он через месяц умер! — вторит другой немец.
И вот крики боли начинают мало-помалу стихать, и недавний вопль:"Унизительно, стыдно, больно!"сменяется другим:"Лучше
не думать!"Затем человек уже делается рассудительным; в уме его постепенно образуется представление о неизбежном роке, о гнетущей силе обстоятельств, против которой бесполезно, или, по
малой мере, рискованно прать, и наконец, как достойное завершение всех этих недостойностей, является краткий, но имеющий решающую силу афоризм:"Надо же жить!"