Неточные совпадения
Увы! мы стараемся устроиться как
лучше, мы враждуем друг с другом по
вопросу о переименовании земских судов в полицейские управления, а в конце концов все-таки убеждаемся, что даже передача следственной части от становых приставов к судебным следователям (мера сама по себе очень полезная) не избавляет нас от тупого чувства недовольства, которое и после учреждения судебных следователей, по-прежнему, продолжает окрашивать все наши поступки, все житейские отношения наши.
Лукьяныч выехал за мной в одноколке, на одной лошади. На
вопрос, неужто не нашлось попросторнее экипажа, старик ответил, что экипажей много, да в лом их
лучше отдать, а лошадь одна только и осталась, прочие же «кои пали, а кои так изничтожились».
— Позвольте, — сказал он, — не
лучше ли возвратиться к первоначальному предмету нашего разговора. Признаться, я больше насчет деточек-с. Я воспитатель-с. Есть у нас в заведении кафедра гражданского права, ну и, разумеется, тут на первом месте
вопрос о собственности. Но ежели возможен изложенный вами взгляд на юридическую истину, если он, как вы говорите, даже обязателен в юридической практике… что же такое после этого собственность?
Разноречие это, впрочем, имеет и свою
хорошую сторону, потому что позволяет нам, в свободное от забот о служебной карьере время, разнообразить наши беседы живою полемикой по поводу бесчисленных
вопросов, которыми так богата современная русская жизнь.
Но ежели даже такая женщина, как княжна Оболдуй-Тараканова, не может дать себе надлежащего отчета ни в том, что она охраняет, ни в том, что отрицает, то что же можно ждать от того несметного легиона обыкновенных женщин, из которого, без всякой предвзятой мысли, но с изумительным постоянством, бросаются палки в колеса человеческой жизни? Несколько примеров, взятых из обыденной жизненной практики,
лучше всего ответят на этот
вопрос.
Неточные совпадения
— Но не
лучше ли будет, ежели мы удалимся в комнату более уединенную? — спросил он робко, как бы сам сомневаясь в приличии своего
вопроса.
Если бы Левин не имел свойства объяснять себе людей с самой
хорошей стороны, характер Свияжского не представлял бы для него никакого затруднения и
вопроса; он бы сказал себе: дурак или дрянь, и всё бы было ясно.
Дарья Александровна не возражала. Она вдруг почувствовала, что стала уж так далека от Анны, что между ними существуют
вопросы, в которых они никогда не сойдутся и о которых
лучше не говорить.
Как всегда, оказалось, что после
вопроса о том, в какую цену им угодно нумер, ни одного
хорошего нумера не было: один
хороший нумер был занят ревизором железной дороги, другой — адвокатом из Москвы, третий — княгинею Астафьевой из деревни.
— Отложить и никого не принимать, — сказал он на
вопрос швейцара, с некоторым удовольствием, служившим признаком его
хорошего расположения духа, ударяя на слове «не принимать».