— Видите, какая я хорошая ученица. Теперь этот
частный вопрос о поступках, имеющих житейскую важность, кончен. Но в общем вопросе остаются затруднения. Ваша книга говорит: человек действует по необходимости. Но ведь есть случаи, когда кажется, что от моего произвола зависит поступить так или иначе. Например: я играю и перевертываю страницы нот; я перевертываю их иногда левою рукою, иногда правою. Положим, теперь я перевернула правою: разве я не могла перевернуть левою? не зависит ли это от моего произвола?
Этими общими соображениями дается ответ и на более
частный вопрос, именно: возможна ли религиозная философия определенного типа, напр, христианская (или даже частнее: православная, католическая, протестантская философия).
Если у таких людей ум замечательно силен, они становятся преобразователями общих идей, а в старину делались великими философами: Кант, Фихте, Гегель не разработали никакого
частного вопроса, им было это скучно.
Неточные совпадения
— Это положительно отказываюсь сказать, господа! Видите, не потому, чтоб не мог сказать, али не смел, али опасался, потому что все это плевое дело и совершенные пустяки, а потому не скажу, что тут принцип: это моя
частная жизнь, и я не позволю вторгаться в мою
частную жизнь. Вот мой принцип. Ваш
вопрос до дела не относится, а все, что до дела не относится, есть моя
частная жизнь! Долг хотел отдать, долг чести хотел отдать, а кому — не скажу.
Прежде всякого вызова, более года тому назад, положено было запрещение на мое именье, отобраны деловые бумаги, находившиеся в
частных руках, наконец, захвачены деньги, 10000 фp., высланные мне из Москвы. Такие строгие и чрезвычайные меры против меня показывают, что я не только в чем-то обвиняем, но что, прежде всякого
вопроса, всякого суда, признан виновным и наказан — лишением части моих средств.
Наша философия должна развиться из нашей жизни, создаться из текущих
вопросов, из господствующих интересов нашего народного и
частного бытия».
Об Островском даже сами противники его говорят, что он всегда верно рисует картины действительной жизни; следовательно, мы можем даже оставить в стороне, как
вопрос частный и личный, то, какие намерения имел автор при создании своей пьесы.
— Как вы думаете, князь? — не дослушал Евгений Павлович, поймав на себе любопытный и серьезный взгляд князя Льва Николаевича. — Как вам кажется:
частный это случай или общий? Я, признаюсь, для вас и выдумал этот
вопрос.