Вот она поднялась на взлобок и поравнялась с церковью («не благочинный ли? — мелькнуло у него, — то-то у попа не отстряпались о сю пору!»), вот повернула вправо и направилась прямо к усадьбе: «так и есть, сюда!» Порфирий Владимирыч инстинктивно
запахнул халат и отпрянул от окна, словно боясь, чтоб проезжий не заметил его.
— Здравствуйте, батюшка! Извините, что в халате принимаю: всё лучше, чем совсем не принять, — сказал он,
запахивая халатом свою толстую, складками сморщенную сзади шею. — Я не совсем здоров и не выхожу. Как это вас занесло в наше тридевятое царство?
— Наградил господь… Ох, наградил! — как-то застонал Харитон Артемьич,
запахивая халат. — Как их ни считай, все три девки выходят… Давай поменяемся: у тебя три сына, а у меня три дочери, — ухо на ухо сменяем, да Лиодорку прикину впридачу.
Предчувствуя в судьбе своей счастливую перемену, наскоро
запахиваю халат, выбегаю и вижу курьера, который говорит мне: „Ради Христа, ваше превосходительство, поскорее поспешите к его сиятельству, ибо вас сделали помпадуром!“ Забыв на минуту расстояние, разделявшее меня от сего доброго вестника, я несколько раз искренно облобызал его и, поручив доброй сопутнице моей жизни угостить его хорошим стаканом вина (с придачею красной бумажки), не поехал, а, скорей, полетел к князю.
Неточные совпадения
— Что? Вот что! — кричал князь, размахивая руками и тотчас же
запахивая свой беличий
халат. — То, что в вас нет гордости, достоинства, что вы срамите, губите дочь этим сватовством, подлым, дурацким!
Через час, купец, аккуратно
запахнув свой
халат и застегнув крючки сюртука, с условием в кармане сел в свою туго окованную тележку и поехал домой.
«В какие глупые положения попадаю», — подумал Самгин, оглядываясь. Бесшумно отворялись двери, торопливо бегали белые фигуры сиделок, от стены исходил
запах лекарств, в стекла окна торкался ветер. В коридор вышел из палаты Макаров, развязывая на ходу завязки
халата, взглянул на Клима, задумчиво спросил:
А город, окутанный знойным туманом и густевшими
запахами соленой рыбы, недубленых кож, нефти, стоял на грязном песке; всюду, по набережной и в пыли на улицах, сверкала, как слюда, рыбья чешуя, всюду медленно шагали распаренные восточные люди, в тюбетейках, чалмах,
халатах; их было так много, что город казался не русским, а церкви — лишними в нем.
От ее невыносимо пестрого
халата, от распущенных по спине волос исходил
запах каких-то новых, очень крепких духов.