Неточные совпадения
— Постой! помолчи минутку!
дай матери слово сказать! Помнишь ли, что в заповеди-то сказано: чти отца твоего и матерь твою — и
благо ти будет… стало быть, ты «
блага»-то себе
не хочешь?
— Тебе
не сидится, а я лошадок
не дам! — шутил Иудушка, —
не дам лошадок, и сиди у меня в плену! Вот неделя пройдет — ни слова
не скажу! Отстоим обеденку, поедим на дорожку, чайку попьем, побеседуем… Наглядимся друг на друга — и с Богом! Да вот что!
не съездить ли тебе опять на могилку в Воплино? Все бы с бабушкой простилась — может, покойница и
благой бы совет тебе подала!
Неточные совпадения
— Уж будто вы
не знаете, // Как ссоры деревенские // Выходят? К муженьку // Сестра гостить приехала, // У ней коты разбилися. // «
Дай башмаки Оленушке, // Жена!» — сказал Филипп. // А я
не вдруг ответила. // Корчагу подымала я, // Такая тяга: вымолвить // Я слова
не могла. // Филипп Ильич прогневался, // Пождал, пока поставила // Корчагу на шесток, // Да хлоп меня в висок! // «Ну,
благо ты приехала, // И так походишь!» — молвила // Другая, незамужняя // Филиппова сестра.
Он чувствовал, что, кроме
благой духовной силы, руководившей его душой, была другая, грубая, столь же или еще более властная сила, которая руководила его жизнью, и что эта сила
не даст ему того смиренного спокойствия, которого он желал.
«Я, воспитанный в понятии Бога, христианином, наполнив всю свою жизнь теми духовными
благами, которые
дало мне христианство, преисполненный весь и живущий этими
благами, я, как дети,
не понимая их, разрушаю, то есть хочу разрушить то, чем я живу. А как только наступает важная минута жизни, как дети, когда им холодно и голодно, я иду к Нему, и еще менее, чем дети, которых мать бранит за их детские шалости, я чувствую, что мои детские попытки с жиру беситься
не зачитываются мне».
И бегу, этта, я за ним, а сам кричу
благим матом; а как с лестницы в подворотню выходить — набежал я с размаху на дворника и на господ, а сколько было с ним господ,
не упомню, а дворник за то меня обругал, а другой дворник тоже обругал, и дворникова баба вышла, тоже нас обругала, и господин один в подворотню входил, с
дамою, и тоже нас обругал, потому мы с Митькой поперек места легли: я Митьку за волосы схватил и повалил и стал тузить, а Митька тоже, из-под меня, за волосы меня ухватил и стал тузить, а делали мы то
не по злобе, а по всей то есь любови, играючи.
— Что ж? примем ее как новую стихию жизни… Да нет, этого
не бывает,
не может быть у нас! Это
не твоя грусть; это общий недуг человечества. На тебя брызнула одна капля… Все это страшно, когда человек отрывается от жизни… когда нет опоры. А у нас…
Дай Бог, чтоб эта грусть твоя была то, что я думаю, а
не признак какой-нибудь болезни… то хуже. Вот горе, перед которым я упаду без защиты, без силы… А то, ужели туман, грусть, какие-то сомнения, вопросы могут лишить нас нашего
блага, нашей…