Увы! такова судьба цивилизующего начала! Оно истребляет туземных баранов и, взамен того, научает обывателей удовлетворяться
духовною пищею! Кто в выигрыше? кто в проигрыше? те ли, которые уделяют пришельцу частицу стад своих, или те, которые, в возврат за это, приносят с собой драгоценнейший из всех плодов земных — просвещение?
Выражения сочувствия могут радовать (а впрочем, иногда и растравлять открытые раны напоминанием о бессилии), но они ни в каком случае не помогут тому интимному успокоению, благодаря которому, покончивши и с деятельностью, и с задачами дня, можешь сказать:"Ну, слава богу! я покончил свой день в мире!"Такую помощь может оказать только «дружба», с ее предупредительным вниманием, с обильным запасом общих воспоминаний из далекого и близкого прошлого; одним словом, с тем несложным арсеналом теплого участия, который не дает обильной
духовной пищи, но несомненно действует ублажающим образом.
Наскоро схватят правды, сколько им выгодно, стиснут её в малый колобок и кричат на весь мир: вот истина, чистая
духовная пища, вот — это так! и — навеки незыблемо!
Неточные совпадения
Горько издевался он над суетными, тщеславными, высокоумными, которые о
пище телесной заботятся, а
духовною небрегут, и приглашал всех удалиться в пустыню.
Духовный голод, неудовлетворенность натуралистической национальной
пищей, есть знак освобождения мужественного начала личности.
И хотя потребность в
пище поразительно уменьшается при напряженной
духовной деятельности, тем не менее ничего нет вреднее голода для спокойного мышления.
Когда человек при виде нравственного страдания или опасности, угрожающей здоровью и жизни любимого существа, страдает сам всеми силами своей души, забывая сон, покой и
пищу, забывая всего себя, когда напрягаются нервы, возвышается его
духовная природа — тогда нет места требованиям и нет места мелочным вниманиям, заботам и угождениям.