Неточные совпадения
Коли хотите, проживают
в нем так называемые негоцианты, но они пробубнились до такой степени, что, кроме ношебного платья и неоплатных
долгов, ничего не имеют.
Обозревая опрятность
в городе, его высокородие счел
долгом заехать и на пожарный двор.
Когда Дмитрий Борисыч совершенно прочухался от своего сновидения, он счел
долгом пригласить к себе на совет старшего из пятерых полицейских, Алексеева, который, не без основания, слыл
в городе правою рукой городничего.
Между тем
в доме купчихи Облепихиной происходила сцена довольно мрачного свойства. Его высокородие изволил проснуться и чувствовал себя мучительно. На обеде у головы подали такое какое-то странное кушанье, что его высокородие ощущал нестерпимую изжогу, от которой
долгое время отплевывался без всякого успеха.
Конечно, «ее участие было
в этом деле самое ничтожное»; конечно, она была только распорядительницей, «elle ne faisait que courir au devant des voeux de l'aimable société de Kroutogorsk [она только спешила навстречу пожеланиям милого крутогорского общества (франц.).] — тем не менее она была так счастлива, так проникнута, „si pénétrée“, [так проникнута (франц.).] святостью
долга, выпавшего на ее долю! — и
в этом, единственно
в этом, заключалась ее „скромная заслуга“.
Соборная площадь кипит народом; на огромном ее просторе снуют взад и вперед пестрые вереницы богомолок; некоторые из них,
в ожидании благовестного колокола, расположились на земле, поближе к полуразрушенному городскому водоему, наполнили водой берестяные бураки и отстегнули запыленные котомки, чтобы вынуть оттуда далеко запрятанные и
долгое время береженные медные гроши на свечу и на милостыню.
Театр представляет приемную комнату
в доме князя Чебылкина. При открытии занавеса просители стоят небольшими группами: Живновский с Забияк иным, Белугин с Скопищевым, Хоробиткина с Шумиловой; один Пафнутьев стоит особняком.
Долгий, Малявка и Сыч стоят по стенке и по временам испускают глубокие вздохи.
Живновский. Да… да… християнский
долг прощать повелевает… это, знаете, у русских
в обычае…
Долгий. Стою не стою, а
в законах того не написано, чтобы драться.
Вот летось помер у нас купец, так и сынок-от — что бы вы думали? — только что успел старика схоронить, первым
долгом нализался мертвецки, на завод поехал и перебил тамотка все стекла: «Я, говорит, давно эту мысль
в голове держал».
Помню я и
долгие зимние вечера, и наши дружеские, скромные беседы [46], заходившие далеко за полночь. Как легко жилось
в это время, какая глубокая вера
в будущее, какое единодушие надежд и мысли оживляло всех нас! Помню я и тебя, многолюбимый и незабвенный друг и учитель наш! Где ты теперь? какая железная рука сковала твои уста, из которых лились на нас слова любви и упования?
Эта скачка очень полезна; она поддерживает во мне жизнь, как рюмка водки поддерживает жизнь
в закоснелом пьянице. Посмотришь на него: и руки и ноги трясутся, словно весь он ртутью налит, а выпил рюмку-другую — и пошел ходить как ни
в чем не бывало. Точно таким образом и я: знаю, что на мне лежит
долг, и при одном этом слове чувствую себя всегда готовым и бодрым. Не из мелкой корысти, не из подлости действую я таким образом, а по крайнему разумению своих обязанностей, как человека и гражданина.
Деятельность моя была самая разнообразная. Был я и следователем, был и судьею; имел, стало быть, дело и с живым материялом, и с мертвою буквою, но и
в том и
в другом случае всегда оставался верен самому себе или, лучше сказать, идее
долга, которой я сделал себя служителем.
Признаюсь вам, мне было тяжко бороться с совестью; с одной стороны представлялось мне, что поджог тут обстоятельство совершенно постороннее, что самое преступление, как оно ни велико, содержит
в себе столько наивных, столько симпатичных сторон; с другой стороны вопиял иной голос, — голос
долга и службы, доказывавший мне, что я, как следователь, не имею права рассуждать и тем менее соболезновать…
Вы можете,
в настоящее время, много встретить людей одинакового со мною направления, но вряд ли встретите другого меня. Есть много людей, убежденных, как и я, что вне администрации
в мире все хаос и анархия, но это большею частию или горлопаны, или эпикурейцы, или такие младенцы, которые приступиться ни к чему не могут и не умеют. Ни один из них не возвысился до понятия о
долге, как о чем-то серьезном, не терпящем суеты, ни один не возмог умертвить свое я и принесть всего себя
в жертву своим обязанностям.
Но прежде нежели я введу читателя
в кабинет моего знакомого, считаю
долгом сказать несколько слов о личности Владимира Константиныча.
Тогда произошел
в Володе тот разлад, который необходимо происходит
в детях благовоспитанных, имеющих несчастие
долгое время тереться между детьми сапожников и других господ прискорбно-огорченного свойства.
Оттепель — полное томительной неги пение соловья, задумчивый свист иволги, пробуждение всех звуков, которыми наполняется божий мир, как будто ищет и рвется природа вся
в звуках излиться после
долгого насильственного молчания; оттепель же — карканье вороны, наравне с соловьем радующейся теплу.
Абрам Семеныч нехотя повиновался; Федор Карлыч медленно последовал за ним. Буеракин
долгое время пребывал
в изумлении с растопыренными руками.
Полюбопытствовал я узнать, кто такова эта Артемида-богиня, и проведал, что прозывается она Натальей, происхождением от семени солдатского и родилась
в Перми. Жила она, слышь,
долгое время
в иргизских монастырях, да там будто и схиму приняла.
Вы встаете и садитесь около самой воды, неподалеку от группы крестьян, к которой присоединился и ваш ямщик, и
долгое время бесцельно следите мутными глазами за кружками, образующимися на поверхности воды. Лошади от вашей повозки отложены и пущены пастись на траву; до вас долетает вздрагиванье бубенчиков, но как-то смутно и неясно, как будто уши у вас заложило.
В группе крестьян возобновляется прерванный вашим приездом разговор.
В ту пору вот, как исправлять-то ее примались, так плотник Осип начал накаты было рубить: такие ли здоровенные, что, слышь, и топор не берет, а нутро-то у бревна словно желток желтое скипелось… во как отцы-то наши на
долгие века строились, словно чуяли, что и про нас будет надобе…
Они же сознались, что Магдалина действительно вынуждала Тебенькову различными истязаниями остричься, что последняя наконец и исполнила, и даже как будто примирилась с настоятельницей, почему, не за
долгое время до разогнания их из скитов, была даже послана
в разные места за сбором милостыни".
Странная вещь! когда я имею дело с преступником, кара составляет для меня предмет второстепенной важности, и главное, к чему я стремлюсь, — это пробуждение
в преступнике сознания нарушенного
долга, нарушенной правды.
Неточные совпадения
Городничий (
в сторону).Прошу посмотреть, какие пули отливает! и старика отца приплел! (Вслух.)И на
долгое время изволите ехать?
Кто видывал, как слушает // Своих захожих странников // Крестьянская семья, // Поймет, что ни работою // Ни вечною заботою, // Ни игом рабства
долгого, // Ни кабаком самим // Еще народу русскому // Пределы не поставлены: // Пред ним широкий путь. // Когда изменят пахарю // Поля старозапашные, // Клочки
в лесных окраинах // Он пробует пахать. // Работы тут достаточно. // Зато полоски новые // Дают без удобрения // Обильный урожай. // Такая почва добрая — // Душа народа русского… // О сеятель! приди!..
«Недаром
в зиму
долгую // (Толкуют наши странники) // Снег каждый день валил.
Так, схоронив покойника, // Родные и знакомые // О нем лишь говорят, // Покамест не управятся // С хозяйским угощением // И не начнут зевать, — // Так и галденье
долгое // За чарочкой, под ивою, // Все, почитай, сложилося //
В поминки по подрезанным // Помещичьим «крепям».
А если и действительно // Свой
долг мы ложно поняли // И наше назначение // Не
в том, чтоб имя древнее, // Достоинство дворянское // Поддерживать охотою, // Пирами, всякой роскошью // И жить чужим трудом, // Так надо было ранее // Сказать… Чему учился я? // Что видел я вокруг?.. // Коптил я небо Божие, // Носил ливрею царскую. // Сорил казну народную // И думал век так жить… // И вдруг… Владыко праведный!..»