Неточные совпадения
Вон мелькнули
в окнах четыре фигуры за четвероугольным столом, предающиеся деловому отдохновению за карточным столом; вот из другого окна столбом валит дым, обличающий собравшуюся
в доме веселую
компанию приказных, а быть может, и сановников; вот послышался вам из соседнего дома смех, звонкий смех, от которого вдруг упало
в груди ваше юное сердце, и тут же, с ним рядом, произносится острота, очень хорошая острота, которую вы
уж много раз слышали, но которая,
в этот вечер, кажется вам особенно привлекательною, и вы не сердитесь, а как-то добродушно и ласково улыбаетесь ей.
— Стара стала, слаба стала! Шли мы, я помню,
в восемьсот четырнадцатом, походом —
в месяц по четыре ведра на брата выходило! Ну-с, четырежды восемь тридцать два — кажется, лопнуть можно! — так нет же, все
в своем виде! такая
уж компания веселая собралась: всё ребята были теплые!
Я наконец освобождаюсь и вхожу
в горницу,
в которой присутствует
уж большая
компания.
Неточные совпадения
Кроме того, что этот «деловой и серьезный» человек слишком
уж резко не гармонировал со всею
компанией, кроме того, видно было, что он за чем-то важным пришел, что, вероятно, какая-нибудь необыкновенная причина могла привлечь его
в такую
компанию и что, стало быть, сейчас что-то случится, что-то будет.
Снова вспомнилось, каким индюком держался Тагильский
в компании Прейса. Вероятно, и тогда
уже он наметил себе путь
в сенат. Грубоватый Поярков сказал ему: «Считать — нужно, однако, не забывая, что посредством бухгалтерии революцию не сделаешь». Затем он говорил, что особенное пристрастие к цифрам обнаруживают вульгаризаторы Маркса и что Маркс не просто экономист, а основоположник научно обоснованной философии экономики.
Штольц ровесник Обломову: и ему
уже за тридцать лет. Он служил, вышел
в отставку, занялся своими делами и
в самом деле нажил дом и деньги. Он участвует
в какой-то
компании, отправляющей товары за границу.
Он,
уже после болезни, вошел участником
в одну большую акционерную
компанию, впрочем очень солидную.
В этом ресторане,
в Морской, я и прежде бывал, во время моего гнусненького падения и разврата, а потому впечатление от этих комнат, от этих лакеев, приглядывавшихся ко мне и узнававших во мне знакомого посетителя, наконец, впечатление от этой загадочной
компании друзей Ламберта,
в которой я так вдруг очутился и как будто
уже принадлежа к ней нераздельно, а главное — темное предчувствие, что я добровольно иду на какие-то гадости и несомненно кончу дурным делом, — все это как бы вдруг пронзило меня.