Неточные совпадения
Это, значит,
дело идет на лад, порешили идти к заседателю, не будет ли божецкая милость обождать
до заработков.
И ведь не то чтоб эти
дела до начальства не доходили: доходили, сударь, и изловить его старались, да не на того напали — такие штуки отмачивал под носом у самого начальства, что только помираешь со смеху.
Но страсти, должно полагать, не унимались, потому что когда
дело доходило
до «я пла-а-чу, я стрра-а-жду!», то в голосе его происходила какая-то удивительнейшая штука: словно и ветер воет, и в то же время сапоги скрипят
до истомы.
Брат вышел в отставку, а Перетычка эта полезла в гору, перешла, батюшка, к штатским
делам и дослужилась там
до чинов генеральских.
Душа начинает тогда без разбора и без расчета выбрасывать все свои сокровища; иногда даже и привирает, потому что когда
дело на откровенность пошло, то не приврать точно так же невозможно, как невозможно не наесться
до отвала хорошего и вкусного кушанья.
Идет Пахомовна путем-дороженькой первый
день, идет она и другой
день; на третий
день нет у Пахомовны ни хлебца, ни грошика, что взяла с собой, всё поистеривала на бедныих, на нищиих, на убогиих. Идет Пахомовна, закручинилась:"Как-то я, горькая сирота,
до святого града доплетусь! поести-испити у меня нечего, милостыню сотворить — не из чего, про путь, про дороженьку поспрошать — не у кого!"
Следует заметить, что когда
дело доходило
до передачи речей Кузьмы Акимыча, Акима Кузьмича и графа, Аким вставал с лавки и, вставши в позицию, декламировал эти речи, принимая возможный, при его дряхлости, величественный и повелительный вид.
Забиякин. А что вы думаете? может быть, и в самом
деле изъян… это бывает! Я помню, как-то из Пермской губернии проезжали здесь, мещанина показывали, с лишком трех аршин-с. Так вы не поверите… точный ребенок-с!
до того уж, знаете, велик, что стоять не в силах. Постоит-постоит для примеру — да и сядет: собственная это, знаете, тяжесть-то его так давит.
Хоробиткина. А вам какое
до этого дело-с?
Живновский (Забиякину). А ведь знаете, с ним, в самом
деле, свинство сделали! ну, взял — так удовлетвори же! у-до-вле-тво-ри же, наконец! Нет, это уж, воля ваша, грабеж!
Сплавляли мы ленное семя к Архангельскому; речонка эта — Луза прозывается — препакостная:
дней восемь или десять только и судоходство по ней, а плыть приходится
до Устюга целую неделю: пропустил тут час, ну и бедствуй.
Как в этаком-то, сударь, переделе побываешь, так и не
до чугунок тебе: это первое
дело.
Не велик твой угол, не веселит ничьего взора твое убожество, но в этот
день и твоя бедная комнатка вымыта и прибрана по-праздничному, дети одеты в чистеньких ситцевых рубашонках, а жена гордо расхаживает в
до невозможности накрахмаленной юбке.
Однако ж Палагея Ивановна и
до сих пор никакого
дела не затевает, не испросивши наперед его благословения, и мне положительно известно, что ключи от денежного сундука
до сих пор хранятся у «дедушки», который выдает деньги с величайшею скупостью.
Нет-с, верно, так уж они все сформированы, что у всякого, то есть, природное желание есть руками-то вперед совать, а который не тычет, так не потому, чтоб дошел он
до того, что это не християнских рук
дело, а потому, что силенки нет.
Живого матерьялу они, сударь, не понимают! им все бы вот за книжкой, али еще пуще за разговорцем: это ихнее поле; а как дойдет
дело до того, чтоб пеньки считать, — у него, вишь, и ноженьки заболели.
Даже бить не били, потому что
до экого мизерного и дотронуться-то никому неохота; так разве шлепка легонького дали, чтоб
дело совсем в порядке было, не без хлеба-соли домой отпустить.
Так куда тебе, и слышать ничего не хочет: мне, говорит,
до этого
дела нет.
Повторяю вам, вы очень ошибаетесь, если думаете, что вот я призову мужика, да так и начну его собственными руками обдирать… фи! Вы забыли, что от него там бог знает чем пахнет… да и не хочу я совсем давать себе этот труд. Я просто призываю писаря или там другого, et je lui dis:"Mon cher, tu me dois tant et tant", [и я ему говорю «Дорогой мой, ты мне должен столько то и столько то» (франц.).] — ну, и
дело с концом. Как уж он там делает — это
до меня не относится.
Я сам терпеть не могу взяточничества — фуй, мерзость! Взятки опять-таки берут только Фейеры да Трясучкины, а у нас на это совсем другой взгляд. У нас не взятки, а администрация; я требую только должного, а как оно там из них выходит,
до этого мне
дела нет. Моя обязанность только исчислить статьи гоньба там, что ли, дорожная повинность, рекрутство… Tout cela doit rapporter.
И не то чтоб я был, в самом
деле,
до того уж озлоблен, чтобы несчастие ближнего доставляло мне неизреченное удовольствие… совсем нет!
Но я не могу успокоиться
до тех пор, пока не разберу
дело от а
до z.
Я не схожу в свою совесть, я не советуюсь с моими личными убеждениями; я смотрю на то только, соблюдены ли все формальности, и в этом отношении строг
до педантизма. Если есть у меня в руках два свидетельские показания, надлежащим порядком оформленные, я доволен и пишу: есть, — если нет их — я тоже доволен и пишу: нет. Какое мне
дело до того, совершено ли преступление в действительности или нет! Я хочу знать, доказано ли оно или не доказано, — и больше ничего.
Я тоже подошел к окну. На крыльце флигеля сидела девочка лет пятнадцати, но такая хорошенькая, такая умница, что мне стало
до крайности завидно, что какой-нибудь дряблый Буеракин может каждый
день любоваться ее веселым, умным и свежим личиком, а я не могу.
Пробовали мы его в свою компанию залучить, однако пользы не оказалось никакой; первое
дело, что отец отпускал ему самую малую сумму, всего тысяч десять на серебро в год, и, следовательно, денег у него в наличности не бывало; второе
дело, что хотя он заемные письма и с охотою давал, но уплаты по ним приходилось ждать
до смерти отца, а это в нашем быту не расчет; третье
дело, чести в нем совсем не было никакой: другой, если ткнуть ему кулаком в рожу или назвать при всех подлецом, так из кожи вылезет, чтобы достать деньги и заплатить, а этот ничего, только смеется.
— Что же вы, Григорий Сергеич, в сам-деле обижаете? — сказал он. — Конечно, нам
до вас далеко, потому как и размер у нас был не такой, однако, когда в полку служили, тоже свои удовольствия имели-с…
— Благодарю покорно, я сыт-с. У меня
до господина Горехвастова есть дельце… Вчерашний
день обнаружилась в одном месте пропажа значительной суммы денег, и так как господин Горехвастов находился в непозволительной связи с женщиною, которая навлекает на себя подозрение в краже, то… Извините меня, Николай Иваныч, но я должен вам сказать, что вы очень неразборчивы в ваших знакомствах!
Нам
дела нет
до того, что такое этот человек, который стоит перед нами, мы не хотим знать, какая черная туча тяготеет над его совестью, — мы видим, что перед нами арестант, и этого слова достаточно, чтоб поднять со
дна души нашей все ее лучшие инстинкты, всю эту жажду сострадания и любви к ближнему, которая в самом извращенном и безобразном субъекте заставляет нас угадывать брата и человека со всеми его притязаниями на жизнь человеческую и ее радости и наслаждения [67].
А барыня ихняя не взаправду была барыня, а Немцова, слышь, жена управителя. И слух был про нее такой, что эку бабу охаверную да наругательницу
днем с огнем поищи — не сыщешь. Разогнала она народ весь, кормить не кормит, а работы
до истомы всякой — с утра раннего
до вечера позднего рук не покладывай: известно, не свои животы, а господские!
Горько сделалось родителю; своими глазами сколько раз я видал, как он целые
дни молился и плакал. Наконец он решился сам идти в Москву. Только бог не допустил его
до этого; отъехал он не больше как верст сто и заболел. Вам, ваше благородие, оно, может, неправдой покажется, что вот простой мужик в такое большое
дело все свое, можно сказать, сердце положил. Однако это так.
Он и выкладки такие делал, и выходило, что быть тому
делу вскорости, однако вот и
до сей поры не дождались.
— Да что, святой отец, — вступился тут Мартемьян, — словно ты к допросу его взял! Если ты об вере радеешь, так не спрашивай, от какой причины в твое стадо овца бежит, потому как тебе
до эвтого
дела касательства нет.
— Имею сообщить вашему высокоблагородию нечто весьма секретное, — сказал он, подходя ко мне, и потом шепотом прибавил: — Ваше высокоблагородие
до Мавры Кузьмовны
дело иметь изволите?
— Извините, это точно-с… Я тоже
до нее хоша в настоящий момент и не имею касательства, однако на сих
днях безотменно иметь таковое намерен.
— Не возмогу рещи, — продолжал он, вздернув голову кверху и подкатив глаза так, что видны делались одни воспаленные белки, — не возмогу рещи, сколь многие претерпел я гонения. Если не сподобился, яко Иона, содержаться во чреве китове, зато в собственном моем чреве содержал беса три года и три месяца… И паки обуреваем был злою женою, по вся
дни износившею предо мной звериный свой образ… И паки обуян был жаждою огненною и не утолил гортани своей
до сего
дня…
— Я чаю не буду пить, Мавра Кузьмовна, теперь уже поздно, да и
дело мне есть
до тебя.
— Чтой-то, будто я этому
делу причинна стала? Кажется, и
до меня люди были, и после меня будут… чай, у всякого свой ум есть.
Было как-то у меня
до нее небольшое
дело касательно совращения, только очень уж она ловка, на мякину никак не подденешь.
Была у нас суседка, старуха старая, так она только одна и жалела меня, даже
до господина надзирателя доходила с жалобой, как родитель со мной обходится, только господин надзиратель у родителя закусил и сказал, что начальство в эти
дела не входит.
— Таким родом пробыли мы с полгода места, и хоша и был у нас разговор, чтобы наше
дело законным порядком покончить, однако Манефа Ивановна отговорила родителя этим беспокоить, а присоветовала
до времени обождать. Только в полгода времени можно много и хорошего, и худого
дела сделать; стало быть, выходит, что я не сильна была свою женскую слабость произойти и…
По той причине, что мы ни к какому другому
делу способности в себе не имеем: все нам кажется, что оно равно не так, не по форме глядит, — ну, и тоскуешь
до понедельника.
Или, быть может, в слезах этих высказывается сожаление о напрасно прожитых лучших годах моей жизни? Быть может, ржавчина привычки
до того пронизала мое сердце, что я боюсь, я трушу перемены жизни, которая предстоит мне? И в самом
деле, что ждет меня впереди? новые борьбы, новые хлопоты, новые искательства! а я так устал уж, так разбит жизнью, как разбита почтовая лошадь ежечасною ездою по каменистой твердой дороге!