Неточные совпадения
Что же бы вы думали? Едем мы однажды с Иваном Петровичем на следствие: мертвое тело нашли неподалеку от фабрики. Едем мы это мимо фабрики и разговариваем меж
себя, что вот подлец, дескать, ни на какую штуку не лезет. Смотрю я, однако, мой Иван Петрович задумался, и как я
в него веру большую
имел, так и думаю: выдумает он что-нибудь, право выдумает. Ну, и выдумал. На другой день, сидим мы это утром и опохмеляемся.
Их сиятельство уважили; пошли они это
в другую комнату; целый час он там объяснял: что и как — никому неизвестно, только вышли их сиятельство из комнаты очень ласковы, даже приглашали Ивана Петровича к
себе,
в Петербург, служить, да отказался он тем, что скромен и столичного образования не
имеет.
— А я, ваше благородие, с малолетствия по своей охоте суету мирскую оставил и странником нарекаюсь; отец у меня царь небесный, мать — сыра земля; скитался я
в лесах дремучих со зверьми дикиими,
в пустынях жил со львы лютыими; слеп был и прозрел, нем — и возглаголал. А более ничего вашему благородию объяснить не могу, по той причине, что сам об
себе сведений никаких не
имею.
Папаша ее, промотавши значительное состояние, ощутил потребность успокоиться от треволнений света и удалиться из столицы,
в которой не
имел средств поддерживать
себя по табели о рангах.
Она не
имела времени или не дала
себе труда подумать, что такие люди, если они еще и водятся на белом свете, высоко держат голову и гордо выставляют свой нахальный нос
в жертву дерзким ветрам, а не понуривают ее долу, как это делал Техоцкий.
Иван Онуфрич,
имея в виду такую ее образованность, а также и то, что из
себя она не сухопара, непременно надеется выдать ее замуж за генерала.
Из
себя он был столько хорош, что даже
в картинах нынче уж таких мужчин не пишут, обращение
имел учтивое и одевался завсегда очень чисто.
Полюбился им, с своей стороны, наш становой Дмитрий Михайлыч:
в этом, конечно, оне
имели резон, потому что Дмитрий Михайлыч был из
себя мужчина очень видный, но для чего ж оне меня тут припутали?
—
В настоящее время, пришедши
в преклонность моих лет, я, милостивый государь, вижу
себя лишенною пристанища. А как я, с самых малых лет,
имела к божественному большое пристрастие, то и хожу теперь больше по святым монастырям и обителям, не столько помышляя о настоящей жизни, сколько о жизни будущей…
Забиякин. Но, сознайтесь сами, ведь я дворянин-с; если я, как человек, могу простить, то, как дворянин, не
имею на это ни малейшего права! Потому что я
в этом случае, так сказать, не принадлежу
себе. И вдруг какой-нибудь высланный из жительства, за мошенничество, иудей проходит мимо тебя и смеет усмехаться!
А скажите, пожалуйста, не
имеете ли вы
в виду какой-нибудь belle châtelaine? [прекрасной хозяйки замка? (франц.)] а? ну, тогда я вам за
себя не ручаюсь… les femmes, voyez-vous, c'est mon faible et mon fort en même temps… [женщины, видите ли, это
в одно и то же время и моя слабость и моя сила… (франц.)] без этого я существовать не могу… будем, будем вас навещать!
Забиякин. Засвидетельствовав, как я сказал, нанесенное мне оскорбление, я пошел к господину полицеймейстеру… Верьте, князь, что не будь я дворянин, не будь я, можно сказать, связан этим званием, я презрел бы все это… Но, как дворянин, я не принадлежу
себе и
в нанесенном мне оскорблении вижу оскорбление благородного сословия, к которому
имею счастие принадлежать! Я слишком хорошо помню стихи старика Державина...
Он беспрекословно выучивал наизусть заданные странички, от"мы прошлый раз сказали"до"об этом мы скажем
в следующий раз"; он аккуратно
в девять часов снимал с
себя курточку, и хотя не всегда
имел желание почивать, но, во всяком случае, благонравно закрывал глазки и удерживал свое ровненькое дыханьице, чтобы оно как-нибудь не оскорбило деликатного слуха его наставника…
Во время наших частых переездов с одного места на другое мы
имели полную возможность сблизиться, и, само
собою разумеется, разговор наш преимущественно касался тех же витязей уездного правосудия, о которых я
имел честь докладывать
в предшествующих очерках.
Деятельность моя была самая разнообразная. Был я и следователем, был и судьею;
имел, стало быть, дело и с живым материялом, и с мертвою буквою, но и
в том и
в другом случае всегда оставался верен самому
себе или, лучше сказать, идее долга, которой я сделал
себя служителем.
Признаюсь вам, мне было тяжко бороться с совестью; с одной стороны представлялось мне, что поджог тут обстоятельство совершенно постороннее, что самое преступление, как оно ни велико, содержит
в себе столько наивных, столько симпатичных сторон; с другой стороны вопиял иной голос, — голос долга и службы, доказывавший мне, что я, как следователь, не
имею права рассуждать и тем менее соболезновать…
Но я вам сказал уже, что следственной части не люблю, по той главной причине, что тут живой материял есть. То ли дело судейская часть! Тут
имеешь дело только с бумагою; сидишь
себе в кабинете, никто тебя не смущает, никто не мешает; сидишь и действуешь согласно с здравою логикой и строгою законностью. Если силлогизм построен правильно, если все нужные посылки сделаны, — значит, и дело правильное, значит, никто
в мире кассировать меня не
в силах.
Ну что это за жизнь? спрашиваю я вас, и может ли,
имеет ли человек право отдавать
себя в жертву геморрою?
В это самое время мой камердинер шепнул мне на ухо, что меня дожидается
в передней полицеймейстер. Хотя я
имел душу и сердце всегда открытыми, а следовательно, не знал за
собой никаких провинностей, которые давали бы повод к знакомству с полицейскими властями, однако ж встревожился таинственностью приемов, употребленных
в настоящем случае, тем более что Горехвастов внезапно побледнел и начал дрожать.
— Гражданские истории-с.
Имея с малолетствия жажду к просвещению и будучи отторгнут от светского общества, единственную нахожу для
себя отраду
в своей невинности и
в чтении назидательных историй.
В этих, барин, пещерах люди без одежды ходят, питаются злаками земными, и даже промеж
себя редко общание
имеют.
— Справедливо сказать изволили… Но ныне, будучи просвещен истинным светом и насыщен паче меда словесами моей благодетельницы Мавры Кузьмовны, желаю вступить под ваше высокое покровительство… Ибо не
имею я пристанища, где приклонить главу мою, и бос и наг, влачу свое существование где ночь, где день, а более
в питейных домах, где,
в качестве свидетеля, снискиваю
себе малую мзду.
— Помилуйте, матушка Мавра Кузьмовна, — взмолился Половников, — что ж, значит, я перед господином чиновником могу?.. если бы я теперича сказать что-нибудь от
себя возможность
имел, так и то, значит, меня бы
в шею отселе вытолкали, потому как мое дело молчать, а не говорить… рассудите же вы, матушка, за что ж я, не будучи, можно сказать, вашему делу причинен, из-за него свою жизнь терять должон… ведь я, все одно, тамгу свою господину чиновнику оставлю.
Родитель наш такое сердце
в себе имеют, что даже что такое есть слезы не знают…
По той причине, что мы ни к какому другому делу способности
в себе не
имеем: все нам кажется, что оно равно не так, не по форме глядит, — ну, и тоскуешь до понедельника.
Собрался я с духом, пошел к начальнику, доложил ему, что так и так, не только
в приличном виде
себя содержать, но и пропитаться досыта способов не
имею.
Почему же он обругал их? — спрашиваю я
себя, — может быть, думает, что вот он
в ямщики от начальства пожалован, так уж, стало быть,
в некотором смысле чиновник, а если чиновник, то высший организм, а если высший организм, то
имеет полное право отводить рукою все, что ему попадается на дороге:"Ступай, дескать, mon cher, ты
в канаву; ты разве не видишь, mon cher, что тут
в некотором смысле элефант едет".
Неточные совпадения
Городничий. Да я так только заметил вам. Насчет же внутреннего распоряжения и того, что называет
в письме Андрей Иванович грешками, я ничего не могу сказать. Да и странно говорить: нет человека, который бы за
собою не
имел каких-нибудь грехов. Это уже так самим богом устроено, и волтерианцы напрасно против этого говорят.
Стародум. Оставя его, поехал я немедленно, куда звала меня должность. Многие случаи
имел я отличать
себя. Раны мои доказывают, что я их и не пропускал. Доброе мнение обо мне начальников и войска было лестною наградою службы моей, как вдруг получил я известие, что граф, прежний мой знакомец, о котором я гнушался вспоминать, произведен чином, а обойден я, я, лежавший тогда от ран
в тяжкой болезни. Такое неправосудие растерзало мое сердце, и я тотчас взял отставку.
Только однажды, выведенный из терпения продолжительным противодействием своего помощника, он дозволил
себе сказать:"Я уже
имел честь подтверждать тебе, курицыну сыну"… но тут же спохватился и произвел его
в следующий чин.
Конечно, современные нам академии
имеют несколько иной характер, нежели тот, который предполагал им дать Двоекуров, но так как сила не
в названии, а
в той сущности, которую преследует проект и которая есть не что иное, как «рассмотрение наук», то очевидно, что, покуда царствует потребность
в «рассмотрении», до тех пор и проект Двоекурова удержит за
собой все значение воспитательного документа.
— Проповедник, — говорил он, — обязан
иметь сердце сокрушенно и, следственно, главу слегка наклоненную набок. Глас не лаятельный, но томный, как бы воздыхающий. Руками не неистовствовать, но, утвердив первоначально правую руку близ сердца (сего истинного источника всех воздыханий), постепенно оную отодвигать
в пространство, а потом вспять к тому же источнику обращать.
В патетических местах не выкрикивать и ненужных слов от
себя не сочинять, но токмо воздыхать громчае.