Неточные совпадения
Необузданность и безнаказанность были
два понятия, которые шли рядом и взаимно
друг друга оплодотворяли.
И еще
два вечера провел я в обществе испуганных людей и ничего
другого не слышал, кроме возгласа: куда мы идем? Но после пятого вечера со мной случилось нечто совсем необыкновенное.
В этом отношении жизнь моя резко разделяется на
две совершенно отличные
друг от
друга половины: до упразднения крепостного права и после упразднения оного.
И когда Прокоп или кто-нибудь
другой из «наших» начинают хвастаться передо мною своими эмансипаторскими и реформаторскими подвигами, то я всегда очень деликатно даю почувствовать им, что теперь, когда все вообще хвастаются без труда, ничего не стоит, конечно, прикинуть два-три словечка себе в похвалу, но было время…
Поэтому, когда я встречаю на улице человека, который с лучезарною улыбкой на лице объявляет мне, что в пошехонском земстве совершился новый отрадный факт: крестьянин Семен Никифоров, увлеченный артельными сыроварнями, приобрел
две новые коровы! мне как-то невольно приходит на мысль: мой
друг! и Семен Никифоров, и артельные сыроварни — все это"осуществившиеся упования твоей юности"; а вот рассказал бы ты лучше, какие ты истории во сне видишь!
Старейшая наша Пенкоснимательница всегда имеет такие мысли, что лишь половина оных надлежащую здравость имеет,
другая же половина или отсутствует, или идет навстречу первой, как
два столкнувшиеся в лоб поезда железной дороги, нечаянно встречущиеся.
— Дело очень простое. Существуют
два проекта: один об уничтожении,
другой об упразднении. Теперь весь вопрос в том, который из этих проектов пройдет.
Но напомним при этом читателю, что нас постигло уже
два предостережения, тогда как
другие журналы, быть может менее благонамеренные по направлению (литературные приличия не позволяют нам назвать их), еще не получили ни одного.
Когда мы вышли, солнце еще не думало склоняться к западу. Я взглянул на часы — нет
двух. Вдали шагали провиантские и
другие чиновники из присутствовавших на обеде и, очевидно, еще имели надежду до пяти часов сослужить службу отечеству. Но куда деваться мне и Прокопу? где приютиться в такой час, когда одна еда отбыта, а для
другой еды еще не наступил момент?
— Даже климат, — говорил он, — и тот против прежнего хуже стал! Помещиков обидели — ну, они, натурально, все леса и повырубили! Дождей-то и нет. Месяц нет дождя,
другой нет дождя — хоть ты тресни! А не то такой вдруг зарядит, что
два месяца зги не видать! Вот тебе и эмансипация!
Организовавшись как следует, мы заключили наш avantcongres, [предсъездовское собрание.] съевши по порции ботвиньи и по порции поросенка. При этом Прокоп очень любезно извинился, что на сей раз, по множеству
других организаторских занятий, еда ограничивается только
двумя блюдами, а Левассер чрезвычайно польстил нашему национальному самолюбию, сказав...
Это была первая ночь, которую я спал спокойно. Я не видел никаких снов, и ничего не чувствовал, кроме благодарности к этому скромному молодому человеку, который, вместо ста тысяч, удовольствовался
двумя билетами и даже не отнял у меня всех пяти, хотя я сам сознался в обладании ими. На
другой день утром все было кончено. Я отдал билеты и получил обещание, что еще
два, три допроса — и меня не будут больше тревожить.
Сад опустел и обнажился; на дорожках лежала толстая стлань желтых, мокрых от дождя листьев; плетневый частокол местами совсем повалился, местами еще держался кой-как на весу, как будто силился изобразить собой современное европейское равновесие; за садом виднелась бесконечная, безнадежная равнина; берега пруда были размыты и почернели; обок с усадьбой темнели
два ряда жалких крестьянских изб, уныло глядевших
друг на
друга через дорогу, по которой ни проехать, ни пройти невозможно.
Сестрицы из учтивости раскрывали рты, как бы желая сказать нечто, но слова, очевидно, замирали у них на устах. Я ждал одного из
двух: или он ляжет брюхом вниз, или встанет и начнет раздеваться. Но он не сделал ни того, ни
другого. Напротив того, он зажмурил глаза и продолжал как бы в бреду...
Существуют
два вида подобных людей и явлений: один, к которому можно относиться апологетически, но неудобно отнестись критически;
другой — к которому можно сколько угодно относиться критически, но неудобно отнестись апологетически.
Зачем же я буду садиться между
двух стульев? зачем я буду стремиться занять позицию, на которой — я знаю это наверно — рано или поздно, тем или
другим способом, но провалюсь?
И дом, по-нашему, по-дракински, чтобы такой: во-первых, зало в четыре окна; во-вторых, гостиную в три окна; в-третьих, диванная, потом спальня, детские, кофишенная, столовая, для меля конурка,
два флигеля: в одном кухня, в
другом людские.
Кроме страсти к чтению, он имел еще два обыкновения, составлявшие
две другие его характерические черты: спать не раздеваясь, так, как есть, в том же сюртуке, и носить всегда с собою какой-то свой особенный воздух, своего собственного запаха, отзывавшийся несколько жилым покоем, так что достаточно было ему только пристроить где-нибудь свою кровать, хоть даже в необитаемой дотоле комнате, да перетащить туда шинель и пожитки, и уже казалось, что в этой комнате лет десять жили люди.
Неточные совпадения
Осип. Да так. Бог с ними со всеми! Погуляли здесь
два денька — ну и довольно. Что с ними долго связываться? Плюньте на них! не ровен час, какой-нибудь
другой наедет… ей-богу, Иван Александрович! А лошади тут славные — так бы закатили!..
Городничий (тихо, Добчинскому).Слушайте: вы побегите, да бегом, во все лопатки, и снесите
две записки: одну в богоугодное заведение Землянике, а
другую жене. (Хлестакову.)Осмелюсь ли я попросить позволения написать в вашем присутствии одну строчку к жене, чтоб она приготовилась к принятию почтенного гостя?
«Грехи, грехи, — послышалось // Со всех сторон. — Жаль Якова, // Да жутко и за барина, — // Какую принял казнь!» // — Жалей!.. — Еще прослушали // Два-три рассказа страшные // И горячо заспорили // О том, кто всех грешней? // Один сказал: кабатчики, //
Другой сказал: помещики, // А третий — мужики. // То был Игнатий Прохоров, // Извозом занимавшийся, // Степенный и зажиточный
Две церкви в нем старинные, // Одна старообрядская, //
Другая православная, // Дом с надписью: училище, // Пустой, забитый наглухо, // Изба в одно окошечко, // С изображеньем фельдшера, // Пускающего кровь.
Садятся
два крестьянина, // Ногами упираются, // И жилятся, и тужатся, // Кряхтят — на скалке тянутся, // Суставчики трещат! // На скалке не понравилось: // «Давай теперь попробуем // Тянуться бородой!» // Когда порядком бороды //
Друг дружке поубавили, // Вцепились за скулы! // Пыхтят, краснеют, корчатся, // Мычат, визжат, а тянутся! // «Да будет вам, проклятые! // Не разольешь водой!»