Неточные совпадения
Я сказал это нарочно, ибо знал, что одно упоминовение имени
сестрицы Машеньки выведет
сестрицу Дашеньку из себя. И действительно, Дарья Ивановна немедленно понеслась на всех парусах. Уж лучше первого встречного наемника, чем Марью Ивановну. Разбойник с большой
дороги — и у того сердце мягче, добрее, нежели у Марьи Ивановны. Марья Ивановна! да разве не ясно, как дважды два — четыре, что она способна насыпать яду, задушить подушками, зарубить топором!
— Кто ведет правильную и регулярную жизнь,
дорогая сестрица, того никакая отрава не возьмет. Вот хоть бы меня взять в пример. Был я на краю погибели, умирал, мучился, а теперь ничего. Только во рту пожгло и в глотке саднит, а всё тело здорово, слава богу… А отчего? Потому что регулярная жизнь.
«Mais comme il riait sous cape, се comte (il est tres fin), quand je lui debitais toutes les sottes reflexions de mes chères soeurs! Vieilles chiennes!..» [Но как он смеялся исподтишка, этот граф (он очень хитер), когда я излагал ему все глупые соображения моих
дорогих сестриц!
Неточные совпадения
Итого восемьдесят копеек, и в крайнем случае рубль на ассигнации!] выгоднее будет часа два-три посидеть у
сестрицы, которая, конечно, будет рада возобновлению родственных отношений и постарается удоволить
дорогую гостью.
— Признаться сказать, я и забыла про Наташку, — сказала она. — Не следовало бы девчонку баловать, ну да уж, для
дорогих гостей, так и быть — пускай за племянничка Бога молит. Ах, трудно мне с ними,
сестрица, справляться! Народ все сорванец — долго ли до греха!
— Здравствуй,
сестрица, здравствуй,
дорогая, — здоровался с ней Груздев.
Я сообщил моей
сестрице, что мне невесело в Багрове, что я боюсь дедушки, что мне хочется опять в карету, опять в
дорогу, и много тому подобного; но
сестрица, плохо понимая меня, уже дремала и говорила такой вздор, что я смеялся.
Я собрался прежде всех: уложил свои книжки, то есть «Детское чтение» и «Зеркало добродетели», в которое, однако, я уже давно не заглядывал; не забыл также и чурочки, чтоб играть ими с
сестрицей; две книжки «Детского чтения», которые я перечитывал уже в третий раз, оставил на
дорогу и с радостным лицом прибежал сказать матери, что я готов ехать и что мне жаль только оставить Сурку.