Неточные совпадения
Подите дальше, припомните всевозможные приемы, церемонии и приседания, которыми кишит
мир, и вы
убедитесь, что причина, вследствие которой они так упорно поддерживаются, не делаясь постылыми для самих участвующих в них, заключается именно в том, что в основе их непременно лежит хоть подобие какого-то представления о праве и долге.
Пора наконец
убедиться, что наше время — не время широких задач и что тот, кто, подобно автору почтенного рассуждения:"Русский романс: Чижик! чижик! где ты был? — перед судом здравой критики", сумел прийти к разрешению своей скромной задачи — тот сделал гораздо более, нежели все совокупно взятые утописты-мечтатели, которые постановкой"широких"задач самонадеянно волнуют
мир, не удовлетворяя оного".
Неточные совпадения
Раскольников стал было вставать. Ему сделалось и тяжело, и душно, и как-то неловко, что он пришел сюда. В Свидригайлове он
убедился как в самом пустейшем и ничтожнейшем злодее в
мире.
Энергические и умные меры Смита водворили в колонии
мир и оказали благодетельное влияние на самих кафров. Они, казалось,
убедились в физическом и нравственном превосходстве белых и в невозможности противиться им, смирились и отдались под их опеку. Советы, или, лучше сказать, приказания, Смита исполнялись — но долго ли, вот вопрос! Была ли эта война последнею? К сожалению, нет. Это была только вторая по счету: в 1851 году открылась третья. И кто знает, где остановится эта нумерация?
С этими предварительными соображениями вступим теперь в этот
мир, открываемый нам произведениями Островского, и постараемся всмотреться в обитателей, населяющих это темное царство. Скоро вы
убедитесь, что мы недаром назвали его темным.
Сколько несчастных, никогда не имевших в голове другой идеи, кроме: как прекрасен божий
мир с тех пор, как в нем существуют земские учреждения! — вдруг вынуждены будут
убедиться, что это идея позорная, потрясшая Западную Европу и потому достойная аркебузированья!
Отец же Введенский, видя проявления утвердившегося нигилизма и атеизма не только в молодом, но старом поколении, всё больше и больше
убеждался в необходимости борьбы с ним. Чем больше он осуждал неверие Смоковникова и ему подобных, тем больше он
убеждался в твердости и незыблемости своей веры и тем меньше чувствовал потребности проверять ее или согласовать ее с своей жизнью. Его вера, признаваемая всем окружающим его
миром, была для него главным орудием борьбы против ее отрицателей.