Неточные совпадения
По-видимому, ЛабулИ намеревался излиться передо мной в жалобах по
поводу Шамбора, в смысле смоковницы, но шампанское уже сделало свое дело: собеседник мой окончательно размяк. Он опять
взял опорожненную бутылку и посмотрел на свет, но уже не смог сказать: пусто! а как сноп грохнулся в кресло и моментально заснул. Увидевши это, я пошевелил мозгами, и в уме моем столь же моментально созрела идея: уйду-ка я за добрЮ-ума из отеля, и ежели меня остановят, то скажу, что по счету сполна заплатит ЛабулИ.
Сколько веков этот вопрос волновал умы, сколько стрел было выпущено по этому
поводу одним Вольтером, а буржуа
взял да в один миг решил, что тут и разговаривать не об чем.
Вершник слезет, чтобы
взять повод и провести оробевшее животное, и вдруг, к удивлению своему, открывает, что лошадь его стоит, упершись лбом в стену конюшни или сарая…
Отец смело направился к коню и
взял повод. Демон задрожал сильнее. Его карий глаз косился на человека. Весь его вид не предвещал ничего хорошего. Отец встал перед самыми его глазами, и смотрел на него с минуту. Потом неожиданно занес ногу и очутился в седле. Демон захрапел и ударил задними ногами. Мингрельцы выпустили повод и бросились в разные стороны. В ту же секунду конь издал страшное ржание и, сделав отчаянный скачок, сломя голову понесся по круче вниз, в долину.
Неточные совпадения
Взволнованная и слишком нервная Фру-Фру потеряла первый момент, и несколько лошадей
взяли с места прежде ее, но, еще не доскакивая реки, Вронский, изо всех сил сдерживая влегшую в
поводья лошадь, легко обошел трех, и впереди его остался только рыжий Гладиатор Махотина, ровно и легко отбивавший задом пред самим Вронским, и еще впереди всех прелестная Диана, несшая ни живого, ни мертвого Кузовлева.
Взяв правою ногой стремя, он привычным жестом уравнял между пальцами двойные
поводья, и Корд пустил руки.
Дамы на водах еще верят нападениям черкесов среди белого дня; вероятно, поэтому Грушницкий сверх солдатской шинели повесил шашку и пару пистолетов: он был довольно смешон в этом геройском облачении. Высокий куст закрывал меня от них, но сквозь листья его я мог видеть все и отгадать по выражениям их лиц, что разговор был сентиментальный. Наконец они приблизились к спуску; Грушницкий
взял за
повод лошадь княжны, и тогда я услышал конец их разговора:
Возьмет он руку, к сердцу жмет, // Из глубины души вздохнет, // Ни слова вольного, и так вся ночь проходит, // Рука с рукой, и глаз с меня не сводит. — // Смеешься! можно ли! чем
повод подала // Тебе я к хохоту такому!
Лошадь осторожно вошла в открытые двери большого сарая, — там, в сумраке, кто-то
взял ее за
повод, а Захарий, подбежав по прыгающим доскам пола к задней стенке сарая, открыл в ней дверь, тихо позвал: