Шумели, пили водку, потирали руки, проектировали меры по части упразднения человеческого рода, писали вопросные пункты, проклинали совесть, правду, честь, проливали веселые
крокодиловы слезы…
— Ne croyez pas a ces larmes! ce sont des larmes de crocodile! [Не верьте этим слезам, это
крокодиловы слезы! (франц.)] — еще в то время предостерегал меня один знакомый француз, свидетель этих выемочных слез.
— Не лгу я! Вы проливали
крокодиловы слезы на наши улики, издевались над ними… Бывали минуты, когда мне хотелось верить более вам, чем уликам… о, вы хороший актер!.. Но теперь я не поверю вам, даже если из ваших глаз вместо этих актерских, фальшивых слез потечет кровь! Говорите, вы убили Кузьму?
Неточные совпадения
Но летописец недаром предварял события намеками:
слезы бригадировы действительно оказались
крокодиловыми, и покаяние его было покаяние аспидово. Как только миновала опасность, он засел у себя в кабинете и начал рапортовать во все места. Десять часов сряду макал он перо в чернильницу, и чем дальше макал, тем больше становилось оно ядовитым.
Тогда бригадир вдруг засовестился. Загорелось сердце его стыдом великим, и стоял он перед глуповцами и точил
слезы. ("И все те его
слезы были
крокодиловы", — предваряет летописец события.)
Почему же прежде он не прибежал ко мне, счастливый и прекрасный — ибо любовь украшает лицо, — почему не бросился он тогда в мои объятия, не заплакал на груди моей
слезами беспредельного счастья и не поведал мне всего, всего?» Или я
крокодил, который бы только сожрал вас, а не дал бы вам полезного совета?
Но бабенька, которую кузина Надежда Гавриловна по-французски называет un coeur d'or [золотое сердце (франц.)], всегда отдавала предпочтение Бритому, а Стрекозу недолюбливает и нередко даже называет его самого — предателем, а
слезы его —
крокодиловыми, И все за то, что он чересчур тщился доказать свою «невинность».
Филоверитов стоял передо мной, как живой. Длинный, змееобразный, он взвивался, складывался пополам, ползал. Голос у него был детский, плачущий, на глазах дрожали
слезы крокодила. И он так вкрадчиво смотрел на меня этими глазами, как будто говорил: а хочешь, мой друг, я засажу тебя за эфиопские спряжения?