Теперь «богиня фантазии» (если вы читали Жуковского, милая Настенька) уже заткала прихотливою рукою свою золотую основу и пошла развивать передним узоры небывалой, причудливой жизни — и, кто знает, может, перенесла его прихотливой рукою на седьмое хрустальное небо с превосходного гранитного тротуара, по которому он
идет восвояси.
Каждый раз, когда достойные всякого сострадания гуси, продрогнув от холода, располагали
идти восвояси, а следовательно, доставляли и сиротке случай погреться, она входила в избу с каким-то страхом, смущением, трепетом — чувствами, проявлявшимися прежде не иначе как вследствие приключавшегося с нею несчастия.
Неточные совпадения
Аркадий Павлыч обернулся к ним спиной. «Вечно неудовольствия», — проговорил он сквозь зубы и
пошел большими шагами домой. Софрон отправился вслед за ним. Земский выпучил глаза, словно куда-то очень далеко прыгнуть собирался. Староста выпугнул уток из лужи. Просители постояли еще немного на месте, посмотрели друг на друга и поплелись, не оглядываясь,
восвояси.
Супруги едут в город и делают первые закупки. Муж берет на себя, что нужно для приема гостей; жена занимается исключительно нарядами. Объезжают городских знакомых, в особенности полковых, и всем напоминают о наступлении зимы. Арсений Потапыч справляется о ценах у настоящих торговцев и убеждается, что хоть он и продешевил на первой продаже, но немного. Наконец вороха всякой всячины укладываются в возок, и супруги, веселые и довольные, возвращаются
восвояси.
Слава Богу! теперь хоть кого не стыдно принять.
Петр Елисеич пригласил гостей в столовую откушать, что бог
послал. О. Сергей сделал нерешительное движение убраться
восвояси, но исправник взял его под руку и потащил в столовую, как хозяин.
Так Махметкул и вернулся
восвояси «с немалою добычею и пленом», а Строгановы
послали в Москву просьбу, чтобы им позволили ходить войной на сибирцев; царь отписал Строгановым, чтобы они всех бунтовщиков и изменников воевали и под руку царскую приводили.
— Ну вот и привел Господь проводить Владычицу!
Слава те, Господи, — говорили пришедшие издалека богомольцы, собираясь
восвояси, иные за сотню верст и больше от Казани.