Неточные совпадения
Я
знаю, что многие думают так: мы бедны, но зато у нас на первом плане распределение богатств; однако ж, по мнению
моему, это только одни слова.
Мальчик высказал это солидно, без похвальбы, и без всякого глумления над странностью
моего вопроса. По-видимому, он понимал, что перед ним стоит иностранец (кстати: ужасно странно звучит это слово в применении к русскому путешественнику; по крайней мере, мне большого труда стоило свыкнуться с мыслью, что я где-нибудь могу быть… иностранцем!!), которому простительно не
знать немецких обычаев.
— Вопрос ваш до крайности удивляет меня, господин! — скромно ответил мальчик, — зачем я буду пачкаться в грязи или садиться в лужу, когда могу иметь для
моих прогулок и игр сухие и удобные места? А главное, зачем я буду поступать таким образом,
зная, что это огорчит
моих добрых родителей?
— Конечно, я
знаю, что
мой час еще придет, — продолжал первый голос, — но уж тогда… Мы все здесь путники… nous ne sommes que des pauvres voyageurs egares dans ce pauvre bas monde… [мы всего только бедные путешественники, заблудившиеся в этом жалком мире] Ho!
— Вы правы,
мой друг! — сказал он с чувством, — я действительно с трудом могу найти для своей мысли приличное выражение; но вспомните, какое я получил воспитание! Ведь я… даже латинской грамматики не
знаю!
— До сих пор, — сказал он, — я не думал об этом; но теперь… понимаю!
Знаете ли вы, Подхалимов, что в этой басне рассказана вся
моя жизнь?
—
Знаю, что не легко, граф, но, по
моему мнению, слишком огорчаться все-таки не следует. Фортуна слепа, ваше сиятельство, а бог не без милости. Только уж тогда нужно покрепче сыр-то во рту держать.
Он, в свою очередь, подтвердил
мою догадку и, поздравив меня с тем, что Россия обладает столь целесообразными пословицами, присовокупил, что по-французски такого рода изречения составляют особого рода кодекс, именуемый «la sagesse des nations». [«мудрость народов»] Через минуту все пассажиры уже
знали, что в среде их сидит un journaliste russe, [русский журналист] у которого уши выше лба не растут.
А через неделю вызывает меня уж
мой собственный начальник:"
Знаете ли вы, говорит, правило: Tolle me, mu, mi, mis, si declinare domus vis?.."8 [Возьми me, mu, mi, mis, если хочешь склонять domus (дом)] —
Знаю, ваше превосходительство!
Стучалась хозяйка. Кто-то добрый человек проходил по лестнице и слышал
мои стоны. Хозяйка прибежала испуганная — ей представилось, что от нечего делать я произвожу опыты самоубийства, — и, разумеется, очень обрадовалась, как
узнала, что весь переполох произошел оттого, что мне приснилась свинья.
— А как любит русских, если б вы
знали! — рассказывал мне сосед по креслу, — представьте себе, прихожу я на днях к ней. — Так и так, говорю, позвольте поблагодарить за наслаждение… В Петербурге, говорю, изволили в семьдесят четвертом году побывать… — Так вы, говорит, русский? Скажите, говорит, русским, что они — душки! Все, все русские — душки! а немцы — фи! И еще скажите русским, что они (сосед наклонился к
моему уху и шепнул что-то, чего я, признаюсь, не разобрал)… Это, говорит, меня один кирасир научил!
Именно это чувство неизвестности овладело мной, покуда я, неся под мышками и в руках какие-то совсем ненужные коробки, слонялся в полумраке платформы. Собственно говоря, я не искал, а в глубоком унынии спрашивал себя: где-то он,
мой шесток ("иде домув
мой?"как певали братья славяне на Минерашках у Излера), обретается? Не
знаю, долго ли бы я таким манером прослонялся, если б в ушах
моих не раздался, на чистейшем русском диалекте, призыв...
— Ну-с, так это исходный пункт. Простить — это первое условие, но с тем, чтоб впредь в тот же грех не впадать, — это второе условие. Итак, будем говорить откровенно. Начнем с народа. Как земец, я живу с народом, наблюдаю за ним и
знаю его. И убеждение, которое я вынес из
моих наблюдений, таково: народ наш представляет собой образец здорового организма, который никакие обольщения не заставят сойти с прямого пути. Согласны?
Однако он прошел, сделав вид, что не расслышал
моего вопроса. Мне даже показалось, что какая-то тень пробежала по его лицу. Минуту перед тем он мелькал по коридору, и на лице его, казалось, было написано: уж ежели ты мнена водку не дашь, так уж после этого я и не
знаю… Теперь же, благодаря
моему напоминанию, он вдруг словно остепенился.
— Лжешь, ничего не будет! Зови людей! Ты знал, что я болен, и раздражить меня хотел, до бешенства, чтоб я себя выдал, вот твоя цель! Нет, ты фактов подавай! Я все понял! У тебя фактов нет, у тебя одни только дрянные, ничтожные догадки, заметовские!.. Ты
знал мой характер, до исступления меня довести хотел, а потом и огорошить вдруг попами да депутатами [Депутаты — здесь: понятые.]… Ты их ждешь? а? Чего ждешь? Где? Подавай!
Неточные совпадения
Добчинский. При мне-с не имеется, потому что деньги
мои, если изволите
знать, положены в приказ общественного призрения.
Городничий (в сторону).О, тонкая штука! Эк куда метнул! какого туману напустил! разбери кто хочет! Не
знаешь, с которой стороны и приняться. Ну, да уж попробовать не куды пошло! Что будет, то будет, попробовать на авось. (Вслух.)Если вы точно имеете нужду в деньгах или в чем другом, то я готов служить сию минуту.
Моя обязанность помогать проезжающим.
Хлестаков. Право, не
знаю. Ведь
мой отец упрям и глуп, старый хрен, как бревно. Я ему прямо скажу: как хотите, я не могу жить без Петербурга. За что ж, в самом деле, я должен погубить жизнь с мужиками? Теперь не те потребности; душа
моя жаждет просвещения.
Хлестаков. Оробели? А в
моих глазах точно есть что-то такое, что внушает робость. По крайней мере, я
знаю, что ни одна женщина не может их выдержать, не так ли?
Городничий.
Знаете ли, что он женится на
моей дочери, что я сам буду вельможа, что я в самую Сибирь законопачу?